Спасибо Аарону Макдауэллу за услышанное в его рассказах настроение.
И спасибо моей удивительной подруге Марине Миргород за то,
что когда-то давно она познакомила меня с магией маджонга.
Каждую пятницу, ровно в семь часов, мы собираемся играть в маджонг. По мнению Чоу эта игра требует не только внимательности, риска и концентрации, но и верности традициям, ритуалу.
— А если ритуала не существует, — помнится, поучал нас Чоу, — мы должны создать его сами. Иначе пропадает истинный смысл игры. Вы – европейцы – видите только интеллектуальную составляющую маджонга, не понимаете, что антураж, традиция – пусть и придуманная нами, должны присутствовать в ней обязательно. Поэтому, если хотите, чтобы я научил вас истинному маджонгу, играть будем по настоящим правилам: без всяких ваших джокеров и послаблений в расчетах.
С тех пор прошло всего семь оборотов, а мы каждую пятницу, ровно в семь часов, собираемся для игры за низким столиком. Раньше мы ходили друг к другу в гости по очереди: в порядке, установленном Чоу. В восточную пятницу мы играли у Вики – ее дом расположен в Восточном квартале Города. В южную – разумеется, у Чоу – еще много веков назад китайцы облюбовали для жительства именно южные районы. В западную, третью пятницу месяца – у Дарина. Вообще-то его квартира расположена в небоскребе на северо-западе, но мы считали, что находимся точно в Западном секторе (раз уж взялись сами создавать ритуал – некоторые натяжки неизбежны). Вы, наверное, уже догадались, что в северную пятницу мы играли у меня, хотя мой домик расположен в Даунтауне, строго говоря, за пределами Города, но зато на севере.
Но после того, как началась Последняя Война, пришлось изменить правила: реальность вносила в них свои коррективы. Сначала разрушили дом Дарина – из всей семьи выжил только он один. Так что до недавнего времени он обитал у гостеприимной сестры Чоу, а когда бомбежка уничтожила и южные районы Города, вместе с приятелем перебрался в лагерь беженцев за рекой. Вскоре после этого лазерное копье с орбиты полностью разрушило маленький таунхаус Вики и ее мамы.
Так что теперь мы каждую пятницу, ровно в семь часов играем у меня: Даунтаун – не Город, здесь нет стратегически важных объектов, поэтому захватчиков он не интересует.
Мы играем при свечах – так повелось с самого начала, еще до того, как отключили электричество и последние аварийные генераторы вышли из строя. Друзьям не очень удобно пробираться по почти полностью разбомбленному Городу, через завалы разрушенных домов, траншеи последних регулярных соединений, упорно не желающих оставлять столицу, и огромные сосульки из расплавленного стекла, тонко позванивающие на ветру (в те редкие минуты затишья, когда этот звон еще можно расслышать за грохотом взрывов).
Электрокары и даже старинные кары на дизельном ходу уже давно не ходят. Общественные флаеры и ленточные дороги тоже не работают, так что я даже представить боюсь, какие силы и упорство, какая верность нашему личному ритуалу и дружбе нужны трем игрокам, чтобы ровно в семь часов постучаться в дверь моего дома.
***
Раньше мы – девушки – пекли пирожки и печенья, а ребята заваривали настоящий китайский чай. Сейчас ни у кого из нас не осталось даже концентратов, из которых можно что-то испечь. А вот чай по-прежнему есть: настоящий, зеленый, с привкусом неведомых трав и плавающими в тонких чашках (чудом уцелевших при бомбежке) листьями цвета выгоревшей соломы. Его откуда-то приносит Чоу – мы не знаем, откуда, потому что черные рынки тоже уже давно закрылись, а в магазинах такого чай, конечно же, нет.
Но Чоу приносит не только его, но и палочки китайских благовоний. Ритуал должен быть соблюден, чтобы ни происходило вокруг. Пусть даже, как в нашем случае, — рушится мир. Мы все равно будем играть в маджонг – каждую пятницу, ровно в семь часов будем садиться за низкий столик и возводить Великую Стену, возводить только для того, чтобы разобрать ее.
Иногда, когда наступают краткие перерывы в оглушающем рёве десантных орбитальных катеров и грохоте взрывающихся ракет, можно услышать, как негромко стучат фишки из слоновой кости или с легким шорохом кто-то из игроков передвигает по столу плашку для набора.
— Чоу! – смеется Вики. Ей нравится Чоу, поэтому, если у нее собирается нужная комбинация, она всегда объявляет об этом, даже если есть шанс собрать Панг или Маджонг.
— Ты слишком спешишь, — мягко упрекает ее Чоу, но мы видим, что ему приятно внимание Вики, пусть и выраженное в такой ритуальной форме. – Посмотри, если бы ты была внимательнее, то могла бы собрать Конг.
— Нет, — смеется Вики, отбрасывая прядь прямых каштановых волос со лба. – Я сказала: «Чоу!»
— Панг! – слегка насупившись, объявляет Дарин. Мы все знаем, что наш друг немножко тугодум, поэтому перед его ходом автоматически делаем паузу, чтобы он мог собраться с мыслями и принять верное решение. Дарин – самый младший в большой семье, он родился маленьким и слабым. Врачи думали, что малыш вообще не выживет, а родители упросили священников секты дать мальчику не указанное в Великих книгах имя. Наверное, священники тоже думали, что ребенок умрет, поэтому согласились, хотя с именами в секте было очень строго.
Дарин недолюбливает Вики – совсем немножко, просто потому, что она так легко кокетничает с Чоу, а он не умеет так же – со мной. Но я-то знаю, о чем он думает, когда стучится в дверь моего домика. И это ничего, что он привык долго собираться с мыслями: главное, что, когда он соберется…
Это ничего. Я терпеливая (что бы ни говорил Чоу). Я подожду.
Но только не сейчас. Сейчас мы играем. И, как бы я ни относилась к Дарину в остальное время, сейчас главный – не он, а ритуал.
— Маджонг! – заявляю я, раскрывая фишки.
Так мне уже давненько не везло: Чоу утверждает, что я невнимательна и тороплива, поэтому частенько проигрываю. Все понимают мою радость и по очереди берут плашку, чтобы посмотреть редкую комбинацию.
***
Когда все расходятся, я складываю фишки и плашки в коробку, убираю ее, вместе с чашками из китайского фарфора, свечками и подставками для ароматических палочек на самую нижнюю полку – так меньше шансов, что при ближайшем обстреле все это рухнет и разобьется.
Потом разбираю кровать, ложусь в полнейшей темноте и жду тишины. Тишина приходит редко. Очень редко. В течение последнего оборота все уже привыкли, что редкая гостья посещает нас всего на несколько минут, глубокой ночью.
И когда наступает тишина, я посылаю звездам свое самое заветное желание.
Я так надеюсь, что в следующую пятницу мне выпадет редкая комбинация – Тринадцать Чудес Света: от Единиц до Девяток всех мастей и по одному Дракону и Ветру. И еще одна парная – к любой из фишек. Но она не важна. Важны только Тринадцать Чудес.
Чоу когда-то говорил, что такая комбинация выпадает раз в тысячу лет: на его памяти и памяти его родных она никому еще не выпадала ни разу. И поэтому она воплощает в себе все самое магическое в игре. Она сама является истинной магией Маджонга.
Все наши придуманные и ставшие такими привычными ритуалы и традиции, зеленый чай в тонкостенных чашках, китайские благовония, даже сам процесс игры – все это только подготовка. Потому что Тринадцать Чудес Света – это не просто абсолютный выигрыш. Это – возможность загадать желание: самое важное, Единственное из всех. И оно обязательно сбудется.
И я знаю, что загадаю.
Я хочу, чтобы весь этот кошмар Последней Войны кончился, чтобы снова вернулись мирные дни. А вместе с ними пусть вернутся мои друзья: Чоу, погибший вместе с сестрой в лагере беженцев; Дарин, убитый случайным лазером в день похорон друга; и Вики – заживо сгоревшая вместе с мамой в маленьком таунхаусе.
Я верю, что так будет – когда я соберу Тринадцать Чудес Света. Мне не нужно тринадцать чудес, так много я не прошу у судьбы: мне нужно одно-единственное.
А пока я лежу, наслаждаясь последними мгновениями тишины. И уже слышу, как где-то совсем близко с диким, раздирающим уши скрежетом летит к Даунтауну орбитальное копье. Я слышу, как оно снижается…
Похожие статьи:
Рассказы → Портрет (Часть 1)
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Последний полет ворона
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Потухший костер
