Все произошло так, как и я, и многие люди могли бы предвидеть, если бы ужас и паника не помрачили наш разум. Эти зародыши болезней уже взяли свою дань с человечества еще в доисторические времена, взяли дань с наших прародителей-животных еще тогда, когда жизнь на Земле только что начиналась. Благодаря естественному отбору мы развили в себе способность к сопротивлению; мы не уступаем ни одной бактерии без упорной борьбы, а для многих из них, как, например, для бактерий, порождающих гниение в мертвой материи, наш организм совершенно неуязвим. На Марсе, очевидно, не существует бактерий, и как только явившиеся на Землю пришельцы начали питаться, наши микроскопические союзники принялись за работу, готовя им гибель. Когда я впервые увидел марсиан, они уже были осуждены на смерть, они уже медленно умирали и разлагались на ходу. Это было неизбежно. Заплатив биллионами жизней, человек купил право жить на Земле, и это право принадлежит ему вопреки всем пришельцам. Оно осталось бы за ним, будь марсиане даже в десять раз более могущественны. Ибо человек живет и умирает не напрасно.
(Герберт Уэллс, «Война миров»)
Пищевая (трофическая) цепь – ряды видов растений, животных, грибов и микроорганизмов, которые связаны друг с другом отношениями: пища – потребитель (последовательность организмов, в которой происходит поэтапный перенос вещества и энергии от источника к потребителю). Организмы последующего звена поедают организмы предыдущего звена, и таким образом осуществляется цепной перенос энергии и вещества, лежащий в основе круговорота веществ в природе.
(Биологический энциклопедический словарь, статья «Трофическая цепь»)
«…красно-бурого цвета, с мелкими кровяными прожилками, точно освежеванные туши в мясницкой на Мэйбери-Хилл. Гроздьями свисали из-под приоткрытых стальных колпаков, перезрело-лопнувшие плоды, время жатвы, августовский сбор урожая, красно-бурые капли на мордах бродячих собак.
…Зачем марсианам рот, если они не могут принимать пищу?..
– Ар-р, гр-р! – собачье дыхание смердело гнилостно-сладким, пошатываясь, я вскочил на ноги – нет, что ты, не голоден, даже не покушаюсь, все твое! Взметая грязно-серую пыль, собака вынырнула из тени, и снова нырнула в тень, сжимая в челюстях оторванное щупальце, и тишина опять накрыла меня с головой. Так зачем же им…
Металл был холоден на ощупь, скрипел под пальцами, точно высушенная солнцем крабья оболочка – глубины космоса выплюнули на гребне волны, с размаху швырнули на берег резиново-скользкие, тяжело-неповоротливые тела, разбили, сплющили о прибрежные камни, кораллово-красным осели в осколками хрустящий песок. Зачем…
Не знаю, зачем я это сделал – подтянувшись на руках, по-марсиански грузно перевалил через край одной из их чудовищных машин, уселся в кресло, выпачканное подсыхающе-бурым. Мертвый Лондон лежал передо мною, черной сажей покрытые мостовые, Темза, в ржавой накипи марсианской травы... Последний человек, оставшийся в живых, ура!
Круглая, как таблетка, размерами под марсианское щупальце, какая-то кнопка оказалась у меня под рукой, я ударил по ней кулаком, потом еще и еще, радуясь низко гудящему вою – бледное, предрассветное небо молчало мне в ответ, равнодушное к слезам и проклятиям, подлое марсианское небо. Я бил и бил, не замечая, что стер кожу до крови, что острые, как треснувшие раковины, пластмассовые края вонзаются мне в ладонь, что…»
***
Вряд ли сейчас это кому-нибудь нужно, но я должен писать, писать обо всем по порядку, последнюю летопись человечества, пока еще в состоянии держать в руках бумагу и ручку. Они должны знать – наши потомки, те, кто выживет вопреки всему, знать о том, что произошло, и не повторить наших ошибок.
Если, конечно, они все это прочтут… Когда закончу, я спрячу бумаги в несгораемый сейф, так надежнее, там время меньше повредит их, чем где-либо. Надеюсь, мои усилия принесут хоть кому-нибудь пользу, больше мне, увы, надеяться не на что.
***
«…покачиваясь, как марсианские треножники, щупальцами веревочных жгутиков сгребая под себя бледно-зеленую воду, они плыли к неясной, одной им видимой цели. Склизко-серые, шарообразно вздутые тела, ворсинками топорщаяся плоть – Pseudomonas aeruginosa, непобедимое божье воинство. Оружие, против которого у марсиан не было ни единого шанса.
– Сгнили заживо, – тишина лопнула, зазвенела стеклянною колбой, бледно-зеленой рябью плеснула за стеклами микроскопа соленая морская волна. Платочком промокнув слезящиеся глаза, я повернулся к брату.
Крахмально-жесткие манжеты его халата были острыми, как лед марсианских полюсов, и так же безжизненно-стерильны. Отравленные хлоркой, иссушенные жаром автоклавов — бактерии скатывались, точно сор, в ослепительно-белый, спиртом пахнущий кафель, черными мячиками спор отскакивали от идеально-гладкой поверхности…
На Марсе, кажется, они создали себе подобные условия?
– Очевидно, да. Вывели под корень собственные бактерии, чтобы стать добычей чужих. Высокотехнологичная цивилизация! Я посвящу этой теме свою дипломную работу, – брат рассмеялся колким, как проволока, смехом, брызгами ослепительно-белого плясали стены лаборатории в его по-марсиански круглых очках, Pseudomonas aeruginosa треножниками раскачивались под водой, стальные цилиндры инопланетных спор, обглоданные мириадами бактерий, скрипя, обращались в бесполезную ржу.
Да, марсиане не были знакомы с процессом разложения, иначе бы они не…»
***
Его диплом так и не был написан – брат умер две недели спустя, одним из первых, в борьбе с пандемией студентов-медиков бросили на передовую, а я… я побоялся даже прийти на его похороны, страшился лишний раз выйти из дома, тер спиртом дверные ручки, потом заболела жена, потом я взял кэб и отвез ее в больницу, в надежде, что там ей помогут, потом… эту часть воспоминаний мне хотелось бы вырвать, стереть из памяти, смять и кинуть в корзину для мусора, как и свои незаконченные записки… зачем? Сейчас все это настолько бессмысленно...
Впрочем, я, пожалуй, продолжу.
***
«…следовало сжечь – трупы, псов, поедающих трупы, крикливых, чернокрылых ворон, кинжалами клювов отсекающих в свои желудки студенисто-дряблую марсианскую плоть. Белесый, густой, словно кисель, туман плыл по улицам Лондона, питательная среда миллионам человеко-бактерий, размазанный по лабораторному стеклышку, город замер – под выпуклыми окулярами микроскопа Творца всего живого и сущего, с горних высей пристально вглядывающегося в нас, своих нелепых созданий. А что, если…
…смешать эти культуры бактерий в одной чашке Петри?
…и посмотреть, что получится?»
***
Как же, черт возьми, болит голова. Приму морфия, это совершенно невыносимо. И да, я все-таки продолжу.
***
«…причиной эпидемии в Лондоне. Никто не связывал ее с недавним нашествием марсиан, воронье-черные заголовки газет кричали о чрезмерной скученности населения и необходимости карантина; всполошно взмахивая обрезками крыльев, газеты приземлялись к утреннему столу, к булочкам и кофе, клевали с рук липучие хлебные крошки:
«Десятки умерших в лондонских больницах!»
«От этой болезни не существует лекарств!»
«Сенсационное открытие мистера Роберта Коха – обнаружена новая разновидность уже известных науке бактерий Pseudomonas aeruginosa, чрезвычайно агрессивная к человеку!»
Стряхнув с ладоней пахнущие типографской краскою перья, я отложил в сторону «The Times» – слишком поздно. У нас не осталось времени, чтобы…»
***
Спать хочется. И во рту пересохло. Жарко, как на марсианском экваторе, да.
***
«…Румяный, яблочно-красный – Марс сиял в телескопе, невысохшей капелькой крови темно-синих небес, ничтожно малый, размерами с булавочную головку, в короне серебристо-острых лучей. Засидевшиеся на ветках, звонко падали в траву рыжебокие августовские яблоки, белые, как марсианский лед, длиннохвостые кометы птицами мчались к Земле, булавочно-тонкими клювами вскрывали рыхлую земную оболочку…
…кругами по воде расплескивая цитоплазму,
…узлами скручивая цепочки ДНК,
…мешая атомы и молекулы в белково-кипящем котле.
Зачем марсианам рот, если они не могут принимать пищу?
Зачем Pseudomonas aeruginosa пища, которую они не в состоянии переварить?»
***
Жарко.
***
«…больше похожие на марсианские треножники, чем когда-либо. Укрытые твердокапсульной броней, антеннами жестких, как щетка, ворсинок на ощупь пробуя непривычно давящий воздух, они покидали мертвую, безнадежно отравленную ими плоть временных марсианских хозяев. На выпачканных кровью псиных клыках, в острозагнутых птичьих клювах, с первыми дождевыми потоками, с свежеутренней росой на траве, они возвращались к людям, верным двуногим симбионтам, хозяевам планеты Земля – мутировавшие в марсианских телах Pseudomonas aeruginosa, новые Pseudomonas aeruginosa, новые владыки этой планеты.»
***
И не было слышно архангельских труб, и первый ангел не вылил на землю чашу Божьего гнева, и не было знамений, великих и чудных, и море стеклянное не мешалось с огнем.
И первые стали последними, и последние – первыми, ибо много званых, а мало избранных…
***
«…и круг замкнулся».
___________________________________________________________________________
* Pseudomonas aeruginosa – синегнойная палочка, бактерия, патогенная для человека, характеризуется высокой токсичностью и устойчивостью к антибиотикам, вызывает гнойно-воспалительные заболевания различной локализации
* «Последний человек, оставшийся в живых, ура!» – фраза целиком взята из романа «Война миров»
* «И не было слышно архангельских труб, и первый ангел не вылил на землю чашу Божьего гнева, и не было знамений, великих и чудных, и море стеклянное не мешалось с огнем» – перефразированное «Откровение Иоанна Богослова», главы 15 и 16
* «И первые стали последними, и последние – первыми, ибо много званых, а мало избранных» – перефразированное «Евангелие от Матфея», глава 20, стих 16
Похожие статьи:
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Пограничник
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
