Артишок-3.

социальная фантастика 

**************************** 

Артишоки среди звёзд  

****************************  

(окончание...) 

...Главное, что грузинская принцесса, будучи пилотом высшей категории (она ещё и конным спортом увлекалась, любила на досуге поскакать в своё удовольствие), на правительственном экраноплане, с вооружённой до зубов личной половецкой охраной, первой догнала похитителей.

Видимо, Медея всё же по уши втрескалась в отважного предводителя аргонавтов, бесстрашного армянина Ясона, провернувшего хитроумную секретную операцию «Фауна».

Кстати, его папа, известный греческий олигарх Армен Раманансис, был большо-ой дока по части сложных финансовых комбинаций – основав корпорацию «Золотой телёнок», он занял в ней высший пост Великого Комбинатора – в античные времена, как видим, всё крутилось вокруг золота, вокруг баранов да тельцов – собственно, разве сейчас иначе?  

Конечно, в умы пристально изучающих древние тексты исследователей может закрасться вопрос – почему это папа-олигарх весь из себя греческий, а сынок – армянин? В истории много подобных, на первый взгляд, казусов (ну, хотя бы взять фразу классика о своём происхождении – «мама – русская, а папа - юрист»!), но это лишь на первый взгляд. Здесь играет важную роль вера. Вера с большой буквы. Если грузин, предположим, придерживался армянского варианта православия, армяне называли его армянином, своим. Если православная армянка, выходя замуж, венчалась в грузинской церкви – армянские летописцы относили её к перешедшим в грузинскую ересь, грузины же, естественно, считали её своей.  
Национальность в те времена была, определённо, на третьих ролях. Важнее была вера и, конечно же, личные качества. Если оно дерьмо, так оно везде дерьмо. В любой нации.
Другое дело, что подобные скользкие личности часто плавают на поверхности и, однозначно, портят впечатление о нации – в любой исторический отрезок времени. Всегда найдётся ложка дёгтя в родную бочку мёда. В любой, особенно в большой семье, всегда найдётся урод, который своими подлыми поступками испохабит великие достижения ближайших родственников.  

И потом, часто национальность определяли по национальности мамочки.

Потому как фактическое отцовство могло – конечно, в то, древнее, античное время – не всегда совпадать с формальным. Между нами говоря: мамочке лучше знать, от кого на самом деле её сын, от вечно занятого мужа-еврея, или от красавца грузина, доброго и щедрого соседа.  В роли отца-"дублёра" ещё очень часто в те непонятные древнегреческие времена выступал какой-нибудь бог (например, Посейдон, или Аполлон, в крайнем случае Дионис) или просто местное божество.

И "крыша"  удобная (в случае чего, защитит), и вообще, модно... 

Так вот, Медея, влюбившись по уши в Ясона ещё на берегу, в период правительственных торжественных мероприятий и фуршета в таинственных сумерках загадочной Колхиды, взяла корабль аргонавтов на буксир. Хотя, по долгу перед государством, должна была взять на абордаж. Любовь – не тётка.

Или по-другому? Любовь – зла, полюбишь и Ясона, мастера воровского ремесла. 

Пока охрана Медеи держала на прицеле родной спецназ, принцесса вывела экраноплан с пристёгнутым «Арго» в нейтральные воды.
Там грузинский спецназ мог преследовать дочку президента и коварных греков только с большим риском влипнуть в международный скандал, чреватый серьёзными политическими последствиями. Командир спецназа был умным человеком и понимал, что когда армия лезет в политику – или в нейтральные воды, что часто одно и то же – дело вначале пахнет керосином. А затем, как правило, оканчивается весьма печально – взрывом, отставкой высших чинов, генералитета, министров и даже их заместителей.
Поскольку, в отличие от генералов и министров, командир спецназа и аджарского авангарда не имел левых источников дохода и правительственных дач в семь гектаров на изумрудном побережье местных субтропиков, он посчитал разумным не лезть в тёмный омут Чёрного моря.
Правильно решил. Если бы я был всегда столь же благоразумен… 

Опять же, американские наблюдатели в Колхиде – от всемирной организации здравоохранения и народосварения, от фонда Замороса.

Чем чёрт не шутит… Командир – молодец. От греха подальше. В политике простым людям делать нечего.
Что дальше Медея с Ясоном делали, неизвестно. Историческая наука, знаете ли, не в курсе. Но спаслись, однозначно.  

Позже, через пару лет, попалась мне другая очень интересная информация – о странных обычаях древних греков.

Игорь Всеволодович Булычёв, всемирно известный исследователь античного мира, творивший в довоенную эпоху, в своём гениальном четырёхтомнике об исторических истоках зарождения Галактической полиции упоминает прискорбный факт спорадического сожительства местных кентавров, населявших пригороды Афин и Сиракуз, а также рыбачьи посёлки вдоль побережья – с обычными, томными и  волоокими коровами.

Причём своим жёнам кентавры, не моргнув глазом, доказывали почти в слезах, что, мол, против природы не попрёшь. А поскольку жёнами кентавров иногда являлись вполне человеческие женщины, дело зачастую оканчивалось форменным мордобоем с применением спецсредств - чугунных сковородок и различных деревянных увесистых предметов, которыми в античные времена раскатывали тесто.  

Иногда жёны применяли тривиальный кнут, что нельзя не признать логичным, учитывая своеобразие существ, ошибочно выбранных в мужья - кентавров. Потом жёны кентавров часто всхлипывали, приговаривая - «говорила мне мама…» - но дело редко заканчивалось разводом. Обычно поссорившиеся супруги находили утешение в объятиях друг друга. 

В других источниках упоминалось, что в те дикие нравами античные времена воинственные амазонки, населявшие греческий остров Лесбос, предпочитали спать друг с другом – считая, видимо, что так теплее или спокойнее. Возможно, в этом они были правы. Но вот зверский обычай густо утыкивать стрелами «случайно» заплывших на остров одиночных мужчин, похоже, привёл к удивительным эволюционным последствиям. 

Амазонки, надо признать, отличались мастерством в стрельбе, чему способствовало отрезание у наиболее полногрудых – той груди, которая мешала натягивать тетиву. Некоторые историки путают сей варварский обычай с обрезанием, который относится совсем к другому этносу и даже к другому полу.
Специалисты до сих пор спорят, имел ли варварский обычай амазонок садистское или мазохистское происхождение – проще говоря, отрезали ли они себе грудь сами, или же к этому акту их принуждали сожительницы по острову.  

Интереснее судьба случайно заплывших на остров мужчин.

Густо утыканные тяжёлыми стрелами, они лишались способности к прямохождению (также и других способностей – например, от боли они теряли способность здраво рассуждать, а также вообще рассуждать – и не здраво тоже) и, фыркая от досады, ползали по острову на четвереньках. Прижилось, употребляемое по отношению к ним, название «дикобразы». Потому что существа, передвигаясь на карачках, бывали, как правило, дико обижены подобным негостеприимным отношением. Таковы эволюционные причины образования новых видов местной фауны. 

Позже дикобразы широко расселились по всей Европе. Встречались и в Азии, но изредка. 

Наконец, встречаются поразительные сведения – оказывается, древние греки обожали спаивать местных философов, изобретателей и математиков соком пресловутого болиголова. После чего у выдающихся мыслителей начинала дико болеть голова – она и так у них частенько побаливала, особенно по утрам – и мыслители за считанные минуты, или секунды, покрываясь трупными пятнами, уходили в царство Аида, пешком или вплавь, через реку Стикс, где перевозчиком на переправе работала весьма суровая и мрачная личность.
Именно этот пагубный обычай развратных недальновидных соседей привёл к исторической неизбежности возникновения ислама и бескомпромиссному запрещению подобных напитков (вызывающих головную боль и похмельный синдром) у мусульман. Нельзя отказать последователям пророка Мухаммеда и великого имама Исмаила в здравом смысле. 

Жаль, что в результате третьей мировой войны "добрые исламские традиции" были безвозвратно утрачены.  

Пагубный обычай имел и другие последствия – в дальнейшем нормально развивались лишь колонии греков на побережье Чёрного моря. Основавшие позже независимое Скифско-украинское государство древних поляков или половцев. Ставшее со временем восточно-германской провинцией.
Сама же Древняя Греция однозначно спивалась. 

Уж не говорю о систематическом насаждении наркотиков государством.
И постепенно великая античная цивилизация захирела совсем.  

Бывший заместитель Генерального директора Галактического Центра Лекарственных средств, некто Кирик Гольдфингер - за пару лет до моего перевода с военной службы на лечебно-гражданскую, в ГНЦЛС - получил сапогом под зад и уже летел из тёплого кресла с одним пылающим местом.
Но, поскольку подобных типов собственная совесть отнюдь не испепеляет, а скорее находится в зачаточном неразвитом состоянии, да к тому же в критические моменты на крутых поворотах судьбы у них находится множество связей во разных эшелонах власти, запутывающей подобно паутине всех – тиранов ли, человеков попроще – то, вылетая на обочину жизни, казалось бы безвозвратно и безнадёжно, они ухитряются подтянуться на своих паутинках и закрепиться хотя бы на бампере счастливо миновавшего опасный поворот кабриолета.
Херр Гольдфингер, как шепнули мне уважаемые фрау из хозотдела Галактического Центра, был известен среди «завсегдатаев» конторы (то есть среди посетителей-просителей и кадровых сотрудников) в первую очередь как безнадёжный взяточник.
Он брал деньги часто и почти у всех. Но, обладая сверхъестественным чутьём, не рисковал, подозревая ловушку. Директорам он надоел до смерти. К тому же создавал малоприятную специфическую известность Галактическому Научному Центру Лекарственных Средств, единственному столь крупному исследовательскому институту этого профиля во всей империи.  

А поскольку и верхи уже перекривились, и низы не сильно хотят – херра хозяйственника, запускающего руку в карман любого ведомственного строительства и каждого ремонта, пнули под зад кованным сапогом. Пнули сильно. И, вероятно, больно. Кирик – невероятно! – удержался на плаву, просто перекатившись на нижнюю ступеньку служебной имперской лестницы. Кирику Гольдфингеру сунули вшивенькую должность начальника отдела эксплуатации… зданий! Учитывая, видимо, его паталогическую тягу к жонглированию сметами и порочную страсть к ремонтам.
Без комментариев!  

Говорят, он слишком много знал о тех, кто в директорских креслах и даже о самом генеральном… Говорят, кого-то он втянул в свои фокусы-делишки и потом мило и ненавязчиво мог шантажировать. Сомневаюсь. Если бы он слишком много знал, то уже кормил бы вшей в подземельях гестапо или дробил бы породу в алмазных шахтах без права выхода на поверхность. В лучшем случае.
Ещё говорили, что Кирик Гольдфингер успешно избежал кары по причине своего членства во всемогущей организации, пронизывающей все поры верхнего слоя общества – в Гильдии Коррупционеров. Вроде бы Кирик считался не кандидатом в члены, а самым настоящим – то есть, действительным – членом всесильной Гильдии.
Вот этот бывший замдиректора, сдавая в аренду помещения, числившиеся на балансе Центра, навязал на мою шею некоего «арендатора». На самом деле арендатор нигде не числился, его как бы и не существовало – платил он, скорее всего, прямо в карман херра Кирика. Странный тип этот неуловимый «арендатор». Но выбрали верно – база в стороне от межзвёздных трасс, изредка заходит только транспорт из Центра или патрульный крейсер, связанный с ГНЦЛС – а с патрульными всегда можно договориться. Имею в виду транспортировку. Тут он, «арендатор» этот, штамповал какую-то сверхсекретную технику – а на самом деле, кажется, просто «левую» технику для штамповки упаковочной тары – чтобы легко уходить от налогообложения. Тем более, в стороне от всевозможных инспекций и комиссий. Возможно, сбывал он свои «адские машинки» через того же Гольдфингера. Впрочем, это не моё дело.
Только вот нашёл этот с позволения сказать «арендатор» общие темы для милых бесед с нашей разленившейся бабкой Шапокляк – с Магдалиной. Чуть ли не любовь у них вспыхнула на идейной платформе совместной нетрудовой деятельности. Наши говорили – вот, блин, «сладкая парочка» - как в песне гондольеров, «Трипполино и его Магдалина».
Может быть, он и предложил Шапоклячке новую форму обжуливания близких своих. Насчёт близких – это для красного словца. Подобные господа и даже б леди, херр унд фрау, не то что близких – мать родную продадут, глазом не моргнувши. Была бы монета позвонче. А счета в межгалактических банках – это уж само собой, мимо этого они не пройдут! И душу дьяволу продадут – если до сих пор не продали.

На Шапоклячку-Магдалину люди стали совсем хмуро смотреть, уже и не здороваются, уже и приём пищи организовали отдельно от «ентой швабры», как наш Кузьмич высказался. Мол, от хитрой выдры молоко прокисает. Здоровье дороже.
«Здоровье». Вот у неё здоровье – так это здоровье. Люди с ней уже и не разговаривают, ведь не слепые – а ей хоть бы хны! Шепчется по углам со своим Трипполино, «арендатором» - думаем, опять что-то замышляет. 

Заходит раз ко мне Кузьмич. Протискивается бочком в кабинет, видно, что конфузится. Говорит, мол – шеф, уберите энтую гадюку от греха подальше, нет сил её выходки терпеть. Всех уже достала, падлюка этакая.
В ответ ему киваю, мол. Учтём мнение коллектива, что-нибудь придумаем – он так же бочком в коридор ретируется, аккуратно прикрывая дверь – а я соображаю: по инструкциям ничего сделать нельзя. Подобная ситуация «Правилами» не предусмотрена.
Ведь что ей дальше в голову взбредёт – неизвестно. Влетит в её низколобую головешку какая подлая мыслишка – других там, похоже, отродясь не водилось – полетает в потёмках, изнутри о стенки черепа ударяясь, и в другое ухо, как говорится, вылетит. В лучшем случае. А если приступит к реализации очередной подлости? Все её уже достаточно хорошо узнали – с неё станется.  

Запрос в Центр я всё же сделал. На словах замдиректора с начальником отдела кадров на принятие мер согласились, но только на словах. Любая попытка призвать лентяйку-бездельницу к порядку тормозилась из конторы со страшной силой. Вроде как она тоже здесь только «числится», подобно своему мужу, и делает большое одолжение, иногда выдвигаясь в скафандре за пределы купола, на опытную плантацию.
Нет слов.
Дальше – больше.

Магда обжулила коллектив виртуозно. С подачи «арендатора», или нет – разве ж они признаются. Да это и не важно, «кто есть ху», как говаривал один из невольных поджигателей третьей мировой войны – душевнейший человек, считают историки, справедливейший из всех славянских князей, насмерть стоявший за свободу и перестройку, открытые границы, открытость экономики и прочие, я полагаю, центробежные силы.

Меры человек не знал – старые люди говорят. Но в имперской истории он – фигура значительная! После Бисмарка – на сороковом месте. В любом учебнике истории – его портрет. С браком, почему-то. Вроде как птица ему на лоб нагадила. И что, не могли редактора-корректоры как-то пятно скорректировать? Всё же - Национальный гэрой Великой Германской Галактической империи! Сокращённо – нацгэрой «ГэГэ». 

Увлечение аборигенной фауной охватило меня с огромной силой. Вспомнились университетские навыки, служба в дальней космической разведке... 

Почему-то вспомнилась фраза из лекции по социологии: «…При помощи культивируемого невежества власть концентрируется в руках сначала так называемых жрецов, потом…» - жаль, после этой лекции профессор куда-то исчез.

В деканате нам отвечали невнятно… 

Разве можно, в самом деле, отказаться от такой возможности! Исследовать малоизученные формы жизни!..  

Хорошо, хватило ума в самом начале оставить в покое «стрекоз». Вовремя убедившись в наличии у них своеобразного игривого интеллекта, я обнаружил, что «стрекозы», при сложенных крыльях имеющие вполне человеческие размеры, обладают выраженной склонностью к общению.
И не только с людьми, но и с другими аборигенами, себе подобными – что было, согласитесь, вполне логично и естественно.
Похоже, «стрекозы» обладали способностью общаться друг с другом на значительных расстояниях – местная вариация устаревшей мобильной связи. Впрочем, почему устаревшей? Если их самих способы коммуникации устраивали, значит, всё в порядке.
Позже я многократно выносил за пределы прозрачного купола – во избежание дополнительных помех – имевшуюся в моём распоряжении скудную аппаратуру, результат принципа остаточного финансирования нашего подразделения.
Регистрация и анализ поступавших в широком диапазоне сигналов позволил уточнить волновой спектр, используемый «стрекозами» при общении между собой, и потрясающее разнообразие коротких сигналов.  

Даже при самом беглом знакомстве с крылатыми аборигенами планеты, учитывая несовершенство имевшейся в моём распоряжении аппаратуры, удалось установить, что они используют более сотни разновидностей сигналов, связываемых в тысячи разнообразных последовательностей.  

При этом «стрекозами» использовалась часть волнового спектра, примыкавшая к ультразвуковому, а также коротковолновый диапазон.
И это, повторяю, при беглом наблюдении – так сказать, в свободное от основной работы время! Можно представить, что открылось бы при более детальном исследовании! Ведь выходило, что по разнообразию сочетаний сигналы гигантских «стрекоз» приближались к уровню человеческой речи!
Или, быть может, превышали этот уровень! Если это было на самом деле так, значит, социальная жизнь «стрекоз» не уступала в какой-то мере человеческой!..  

Какие широчайшие возможности открывались перед нами, перед правительственной службой контактов с инопланетным разумом!..  

К сожалению, руководство Галактического Центра Лекарственных Средств не только не интересовалось фауной эксплуатируемых планет и возможностями установления контактов с аборигенами, но и категорически возражало против привлечения к исследованиям соответствующих специалистов из других организаций.
Боялось конкурентов? Боялось утратить монополию на эту несчастную планетку? 

После повторного заказа более современной аппаратуры мне, во-первых, было отказано в финансировании под предлогом, что наша вахта и так еле-еле оправдывает своё существование – это к вопросу о самоокупаемости.
В скобках учтём, что внутреннюю и внешнюю ценовую политику руководство Центра устанавливало самостоятельно, используя факт монополии (с одной стороны, можно было диктовать цены на внешнем рынке, а с другой держать в узде и в «чёрном теле» остатки профсоюзного движения. Когда зарплаты с трудом хватает на хлеб, никто рисковать не хочет, хорошо помня о лагерях и урановых рудниках, и это очень удобно для сильных мира сего).  

А во-вторых, меня попросили, вполне доходчиво и ненавязчиво, чтобы я перестал «заниматься ерундой».

На попытки возразить и привести доводы, что язык «стрекоз», по всей видимости, вполне соответствует языку разумных существ, тысячам слов и фраз, начальство мне раздражённо ответило – раздражение, впрочем, почти всегда присутствовало в тоне начальства при разговоре с подчинёнными, на то оно и начальство…
Впрочем, ответ пусть останется на совести самого начальства. Как и многое другое, чему там следовало бы остаться.

…Иногда говорят, что все дети – добрые и милые. А все старики – мудрые и справедливые. Как бы не так. Даже если есть правило – должны быть исключения. Мы попали на последнее.
Мы ПОПАЛИ, что и говорить.
Вся вахта. Однозначно.

Многовато сегодня исключений стало, исходя из печального опыта. На этом и сошлись.
От себя добавлю – если исключений так много – может, и правила нет? Фикция это, в таком случае, а не правило. Выдумка философов или сказочников.
И детки бывают дьявольски злыми. От рождения. И старушки попадаются – вылитые ведьмы.

А что касается ГНЦЛС – из этой конторы я вскоре ушёл. С чистокровными арийцами нам не по пути – шучу! (Ещё пронюхают военные о моих шуточках – прищучат, как пить дать. Проверка документов без свидетелей, а потом проведут протоколом: «Ликвидирован при попытке оказать сопротивление сотрудникам имперского патруля») Тем более, подходило время и мне на пенсию выходить. А пенсионеров – хоть военных, хоть гражданских – нынче нигде не жалуют.
В то время Галактический Научный Центр Лекарственных средств уже начинал широко использовать робототехнику, и на более простых – или наоборот, на самых «ювелирных» - операциях начинали применять фармроботов.
Возможно, и на планетке нашей собирались новую технику испытать – под надзором механиков-электронщиков, разумеется. А может, те «плантации» под двумя зеленоватыми «солнцами» приватизировал хитрый «арендатор». Если жив остался. Таким ведь только две дороги светит – или в концлагерь, или в эсэсовцы. В виде исключения – если много успел наворовать и, главное, вовремя поделиться – в руководящие органы. Да и чёрт с ним.
А, может быть, вообще продали планету какому-нибудь средней руки фюреру или депутату бундесвера. Или генералу вермахта в отставке.
Фармпромышленность – дело прибыльное. Тем более – такие препараты! Может потягаться и с наркобизнесом, и с подпольной торговлей оружием. Ну и, ясное дело, с электронно-информационными технологиями, пронизавшими всё наше общество, словно мицелий гриба – печень умирающего печёночника.
Жаль только «стрекоз» - всё же, разумные существа. Что им теперь светит?..

Да, из конторы я ушёл. Противно было там дальше оставаться.
Хоть и Галактический, хоть и Научный, Центр – а то же болото, как ни крути.

Почти Хэппи энд  

Похожие статьи:

Рассказы → Артишок-2.

Статьи → Искусственная Луна

Рассказы → Артишок-1.

Рассказы → "Генезис"

Рассказы → Песочный человек