Беглец

Он неспешно шел по обочине дороги. Темнота летней ночи разбавлялась волшебным призрачным светом луны, который позволял ориентироваться. Его машина осталась где-то далеко, позади.Он просто размеренно шагал, наслаждаясь движением.

В воздухе пахло нагретым за день асфальтом и пряными лесными травами.

Казалось, что он движется вдоль трассы, внедрившейся в густую чащобу Сибири, а не в нескольких километрах от Москвы.

Минут десять назад он видел огромного исполина, пересекшего полотно дороги и скрывшегося в ближайших зарослях! Этому бесшабашному лосю повезло, что не двигалась по дороге ни одна из быстроходных железных коробок, после встречи с которой, он мог навсегда закрыть глаза.

Тоска одиночества вновь легла на его плечи, заставляя их согнуться под её тяжестью. Периодически автомобили проносились мимо его сутулой фигуры, обдавая пылью и ярким светом фар. Он слышал их задолго до появления и прикрывал глаза, чтобы не ослепнуть в столбе гипнотического света.

Его вновь тянуло в Москву. Когда он впервые появился здесь, выбор пал именно на этот суматошный город-муравейник, где можно было легко затеряться и не привлекать внимания любопытных соседей.

С тех пор прошло двадцать лет, пять из которых он прожил в столице, а пятнадцать бродил по планете в буквальном смысле, пытаясь убежать и в первую очередь от самого себя.

— Беглец — крутилось у него в голове, приноравливаясь к такту шагов, — беглец…

Двадцать лет он был вынужден скрываться и бежать, спасая не только свою шкуру, но и престиж родины. Иногда приходили мысли, что его отчаянный побег и скитания по земле — нпрасная жертва и никому ненужные предосторожности. В такие дни обстоятельства, державшие его в своих жестких тисках, давили так сильно, что хотелось послать всё далеко и надолго и закончить это скотское существование любым доступным образом.

Но понятие собственной ценности, впитанное с молоком матери, и блокировка НЛП в мозгу просто не дали бы осуществить задуманное.

И он жил. Жил и бежал туда, куда несло течение жизни скитальца.

Почему-то его вновь тянуло именно сюда. Он знал, что Москва теперь практически ничем не отличается от Европейских городов, сохранивших лоск и роскошь, несмотря на количественно сменившееся национальное преимущество населения.

Ему вновь хотелось вдохнуть пыльный и загазованный воздух центра Москвы, пройтись по брусчатке Арбата и посидеть в маленьком кафе, стилизованном под советскую столовую.

Наверное, в нём ожила и нервно задвигалась ностальгия, уходящая корнями глубже, чем на двадцать лет. И он не стал сопротивляться зову, сел в свой старенький седан и помчался по серой ленте дорог, вжимая педаль газа в пол.

— Эй, мужик, — из забытья воспоминаний его вывел резкий оклик, — подвезти?

Рассеянным взором он уставился на приоткрытое окно, в котором светились светло-серыми огоньками два огромных глаза.

— Садись, — она кивнула на сиденье, — подвезу.

Несколько минут раздумья и он скользнул в прохладное нутро автомобиля. Аккуратно пристегнулся и только тогда взглянул на девушку.

Правильный и чёткий профиль, слегка длинноватый нос, волосы, небрежно забранные в пучок.

— А Вы не боитесь вот так… — он неопределённо махнул в сторону окна.

— Неа, — девушка помотала головой и вскользь глянула ему в лицо.

— Хм, — широко улыбнулся он, — надо же…

— Сам-то не боишься? – она насмешливо улыбнулась в ответ.

Его брови удивлённо поползли вверх и он даже не нашелся что-либо  ответить.

— А ты иностранец? – девушка продолжала называть его на ты и вся её словесная манера отличалась несильной, но грубостью и заведомо пренебрежительным отношением к собеседнику.

— Нет, — он разглядывал пейзаж, проносившийся с большой скоростью, за окном, — долго жил заграницей.

— Ага, — она согласно кивнула головой, удовлетворённая ответом, — твоя машина на дороге брошенная осталась?

Когда мотор окончательно заглох, он притулил автомобиль к обочине и, достав с заднего сиденья сумку и лёгкую ветровку, оставил дверцу приветливо раскрытой. Почему-то именно в тот момент захотелось освободиться от лишнего груза прошедших лет и двинуться вперёд вот так, налегке.

— Мотор сдох, — пробуя на вкус, слегка забытые слова, ответил беглец, — решил избавиться от авто.

— Оригинально, — она недовольно покосилась в его сторону.

— Ты куда-то спешишь? – он решил тоже перейти на обращение попроще.

— Спешу, — она покрепче взялась за руль и прибавила скорость, — на даче с друзьями была, позвонили, мать в больнице с инфарктом…

— И что? – он слегка растерялся и по-новому взглянул в её напряженное лицо.

До него дошло, что её отрывистая и рубленая манера задавать вопросы спровоцирована нервным потрясением и беспокойством.

— Пока незнаю…

— Может, обойдётся? – почему-то ему стало некуда девать руки и он нервно зашарил по карманам ветровки, отыскивая пачку сигарет.

— Можно и мне? – она протянула руку и, не дожидаясь ответа, схватила сигарету, которую прикурила от его зажигалки.

В сумраке салона, подсвеченном маленькими светодиодными лампочками, он видел, как тлеющий огонёк слегка подрагивает, зажатый в тонких бледных пальцах.

— Её в какую увезли, — он напряг память и выудил знакомое название, — в Склиф?

— Нет, — она глубоко затянулась, — в первую Градскую.

— Ааа, — он в две затяжки докурил до фильтра и смял окурок в пепельнице.

В салоне повисла напряженная тишина. Он понимал, что радио ей включать не хочется, а найти какие-то нужные и подобающие слова у него всё никак не получалось.

— А ты куда направлялся, иностранец? – она по-прежнему не сбавляла скорости и высокие столбы фонарей замелькали в ночной темноте яркой праздничной иллюминацией.

— Куда глаза глядят, — усмехнулся он.

— Понятно, — она неопределённо кивнула, — я сразу в больницу, если подождёшь, я тебя отвезу до гостиницы. Идет?

— Идет, — он расслабленно откинулся на спинку сиденья, — я никуда не тороплюсь.

Как только её фигура скрылась за воротами больницы, он устало прикрыл глаза и провалился в глубокий сон.

— Мальчик мой, — ему снился голос матери, — пойми, что без нас не может идти речь о существовании империи. Только в наших генах сокрыт код жизни…

— Это твой долг, сын мой, — гремел голос отца, — в твоих жилах течёт то, что необходимо каждому гражданину Империи. И это неважно человек это или чуждый инопланетный организм. Все, все они нуждаются в знании, ключ к которому живёт в тебе. Ключ к знаниям, которые позволяют жить в мире и согласии всему обитаемому космосу с древних времён и поныне.

— Теперь ты повелитель, — горячий шепот первого советника Императора проник в его сознание, — теперь ты единственный, кто владеет ключом…

Тоска, несдерживаемая сном, сдавила виски и грудь, стало тяжело дышать и он на миг приоткрыл глаза. Поняв, что скрючился на переднем сиденье автомобиля, он постарался справиться с нервной дрожью, вытянул ноги и вновь провалился в сон.

Его младшие сестрёнки погибли вместе с родителями и тысячью других существ, летевших на крейсере Императора. Это была спланированная и готовившаяся много лет террористическая операция, целью которой была вся императорская семья, за исключением одного её члена…

— Это Земля, — в его голове раздался тихий голосок Джебо, маленького пернатого существа, обладающего огромным интеллектом и умением запоминать необъятные единицы информации в мелких деталях, — эта планета из недавно открытых, мало кто знал о ней. Только я и Император. Тебя никто не найдёт там, а я заберу тебя, когда это будет возможно.

Двадцать лет – это долгий срок, но он продолжал ждать, борясь с отчаянием и пытаясь удержаться, чтобы не сойти с ума.

После галактических просторов и технических возможностей, на которые он не обращал внимания, голубая планета показалась ему тесной и отсталой. Одноразовый модуль с билетом в один конец подвергся самоуничтожению через минуту, как он покинул кабину, где можно было только лежать в ожидании своей участи. Почти всё время он провёл в анабиозе и только к концу полёта безотказные механизмы корабля разбудили своего обитателя.

В начале девяностых проще всего было затеряться в стране, которая переменила своё название с одного на другое. Среди суматохи и неразберихи никто не обратил внимания на молодого человека, поселившегося на окраине в одном из спальных районов. Он изрядно оплачивал налоги за малогабаритную хрущевку, также, как все, ходил на работу в одну из небольших контор, где трудился бухгалтером. И ничего не было удивительного в том, что он упорно и педантично посещал тренировки в одном из подвальных помещений, где ютилась одна из многочисленных качалок. При росте немногим выше среднего он обладал развитой мускулатурой, но предпочитал свободную одежду, скрывающую физическое состояние.

Со всеми имел ровные приятельские отношения, но в дружбу перерасти намеренно не давал. У приятелей по клубу это вызывало лёгкое недоумение, но не более, что его вполне устраивало.

Никита Викторович Импатов – гласили инициалы в паспорте.

При тех технических гаджетах, которые хранились в его квартире, можно было заказать любой документ, который невозможно было бы разоблачить и уличить в подделке. Если бы он захотел, то и любые денежные знаки потекли узкой цветной лентой прямо ему в руки. Но он не хотел.

Он терпеливо ждал, когда в дверь его квартиры позвонят и передадут привет от Джебо…

Страна менялась на глазах. Ближе к новому тысячелетию, мерно ведущему отсчёт по земному календарю, ею овладел очередной кризис, благодаря которому его контора выбралась в фавориты и в карман каждого сотрудника стали штабелями укладываться пухлые пачки денег.

Именно в тот период его сознание полностью захватила неконтролируемая паника. Ему казалось, что он заперт в клетке, прутья которой всё плотнее и плотнее сжимаются вокруг него, заставляя сгибаться в три погибели. По ночам он просыпался от приступов нервного удушья, с утра приходил на работу невыспавшись и раздражался от любой мелочи.

Соседка Леночка, разведенная женщина с ребёнком на руках, ночевавшая в редкие минуты его алкогольного опьянения, демонстративно стала обходить его своим вниманием и вскоре выскочила замуж за сослуживца, переехав в другой район.

Искать новую любовницу, тратить на это время, заранее понимая, что кроме голого секса ничего не светит, ему  совершенно не хотелось.

Ничто и никто не мог помешать гражданину Импатову продать свою однушку, сложить нехитрый скарб в сумку и с билетом в заграничном паспорте направиться в Шереметьево.

Островное государство Индонезия встретило без особой радушности. После Малайзия, Таиланд, Андаманские острова…

Привыкшего к различным формам жизни, ему было любопытно и забавно наблюдать за разницей в жизни и в быту тех, кто принадлежал одному биологическому виду. И разница эта была только во внешности.

Но его продолжала удивлять та пропасть во взаимопонимании, которая разделяла таких одинаковых и таких чуждых друг другу жителей Земли…

Знакомясь с обычаями и историей очередной страны, он завёл свой блог и стал весьма популярной и узнаваемой личностью в интернете.

Иногда он даже забывал о своих страхах, преследующих его в непролазных горах, непроходимых лесах и болотах. Иногда ему казалось, что он, как заяц или дикий хищный зверь, путает следы, чтобы тот, кто преследует его попятам, сбился, наконец, со следа.

Он надеялся, что ни один из охотников за головами не сможет обнаружить его на этой планете. Модуль, на котором он прибыл на Землю, должен был удалить информацию о маршруте и пункте назначения из базы данных головного компьютера станции. А прирождённых космо-охотников за головами, которые могли выследить его по одному только ментальному запаху, давным-давно не существовало в природе.

Но страх… Страх обжигающий, отравляющий всё его существование, не давал спать спокойно, прекрасно понимая, что вокруг бродят дикие звери – медведи, тигры…

Это была явная угроза жизни, к борьбе с которой он был готов. А вот от охотника, который мог почувствовать его из космоса, попав на окраину солнечной системы, ожидать можно было чего угодно.

Перед тем как Джебо обнял его своим мягким и широким крылом, прощаясь, ему удалось расслышать несколько тревожных и беспокойных слов пернатого спасителя.

— Надеюсь, он не найдёт тебя, — тревожным набатом стучал в мозгу этот шелестящий птичий шепот, — надеюсь не найдёт…

— Не спи, — кто-то постучал в лобовое стекло, — замёрзнешь.

Он вздрогнул всем телом и немедленно сбросил с себя оковы сна.

Девушка уже усаживалась на водительское место. Лицо её потеряло суровое выражение и черты смягчились и стали приятнее.

— Ну, как? – он не мог простить себе, что так расслабился в чужой машине, в уже ставшем ему чужом городе, возле больничного учреждения посреди тёмной летней ночи.

— Обошлось, — она облегчённо махнула рукой и потянулась к пачке сигарет, которую он оставил на приборной доске.

— Какую гостиницу посоветуете? – он вновь перешел на вежливое общение.

— А тебе хочется сейчас в гостиницу? – она брезгливо передёрнула плечами.

Он неопределённо хмыкнул, прикуривая сигарету.

— Слушай, — она решительно выкинула дымящий окурок в окно и повернула ключ в замке зажигания, — мне сейчас совсем не улыбается оставаться одной. Поехали ко мне, а?

Он просто кивнул и закурил новую сигарету, отправив прежний бычок, по примеру своей спутницы, в окно.

Он стоял под тугими прохладными струями в душевой кабинке и чувствовал, как с потоками воды уходит из его тела напряженность и нервозность последних лет.

Ирина, так звали девушку, жила вместе с мамой в трёхкомнатной квартире в районе метро Калужская.

Современные условия и ритм жизни диктовали новые правила даже в быту. Кухня, нашпигованная техническими гаджетами, от электрического чайника до посудомойки. Минимализм, граничащий с аскетизмом, в прихожей. И отсутствие чугунной лохани, в ванной комнате. Вся эта современная обстановка не давала ему осознать, что он вновь попал туда, где не был все эти пятнадцать лет.

Это была уже совершенно иная страна, немного походившая на ту, что он помнил, но одновременно совершенно другая, практически не отличающаяся от своих европейских товарок.

Но если подумать, что он успел увидеть. Мелькающие за тонированным окошком автомобиля силуэты. Ленту дороги, подсвеченную лунным светом. И, выхваченные из темноты, фасады зданий, яркие вывески вдоль проспекта, огромное количество автомобилей, несмотря на позднее время…

— Нет, — думал он, ожесточенно намыливая ароматным шампунем голову, — только завтра я смогу реально оценить обстановку.

Он вышел из ванной в темноту квартиры, облачившись в махровый розовый халатик. Лёгкая и приятная ночь, которая может быть только летом, проникла во все уголки комнат сквозь открытые окна. Мерное тиканье часов, едва слышный гул от холодильника, капающая вода из неплотно закрученного крана. Все эти звуки наполняли квартиру уютом и каким-то особенным домашним духом.

— Никита, иди сюда, — послышался голос Ирины из одной из комнат.

Он зашлёпал босыми ногами по направлению к комнате, откуда виднелся приглушенный свет ночника.

Это была её комната, сплошь уставленная стеллажами с книгами и сувенирами, привезёнными из разных поездок. Ирина была журналисткой и по роду занятий часто путешествовала по миру.

Было в этом что-то символическое, что именно она попалась ему на дороге.

Ирина оказалась гостеприимной хозяйкой и, пока он ел, рассказала о своей непростой судьбе.

Когда ей исполнилось десять лет, родители забрали девочку из детского дома. Кто её настоящие родители она не знала и даже не интересовалась. С тех пор прошло уже почти двадцать лет и она дарила всю свою любовь и нежность людям, которые, в свою очередь,  подарили ей жизнь в семье с мамой и папой.

Родители были уже немолодыми людьми и лет пять назад отца Ирины не стало. Она заботилась о своей матери, как о ребёнке. Часто звонила, где бы ни была в тот момент, и привозила необычные сувениры из командировок.

Его взгляд упал на вазу, в которой ярким пятном выделялся букет из птичьих перьев. Он подошел, осторожно извлёк одно из широких ворсистых стебельков, задумчиво вгляделся в затейливый рисунок. Что-то шевельнулось в его памяти, что-то знакомое…

Её руки обвили его талию, а горячее обнаженное тело прижалось к спине. Тонкие пальцы ловко развязали узел пояса и тот мягкой лентой скользнул на пол, куда тут же последовал халат, заставляя выронить из ослабевшей руки птичье перо.

Нервной пульсацией билась в мозгу какая-то неоформленная беспокойная мысль. Что-то не успело сложиться в его голове, что-то важное…

Тревога и посторонние мысли исчезали из его сознания с каждым её поцелуем, с каждым прикосновением прохладных умелых пальцев, с каждым гибким и страстным движением соблазнительного тела…

Все сомнения и страхи, не дававшие расслабиться за последние двадцать лет, исчезали бесследно, а на их месте возникало всепоглощающее, всеобъемлющее чувство эйфории, которое не могла подарить ему ни одна из женщин. Ни одна, кроме неё.

Ирина неслышно встала с широкой кровати. Потянулась всем телом, слегка прогибаясь назад. Вдохнула свежий воздух раннего утра. Сквозь шторы уже пробивались первые лучики солнца.

Она накинула тонкий халатик, подняла большое перо с яркой расцветкой, задумчиво поглядела на мужчину, безмятежно спавшего в её постели, и улыбнулась.

Повертев перо в пальцах и, пощекотав им кончик носа, девушка отправила его обратно в вазу. Ещё раз потянулась, разминая руки, и взяла с верхней полки какой-то продолговатый предмет округлой формы.

Пара лёгких касаний сенсорных кнопок и тонкий серебристый луч с голубым оттенком протянулся от предмета к человеку, лежавшему на кровати.

Ему снилось что-то хорошее и он улыбался во сне. Возможно, ему казалось, что он перестал быть беглецом, что, наконец-то, он прибежал туда, где нашел покой и умиротворение. Он даже не почувствовал прикосновение луча биологического анигилятора.

Ирина положила на место страшную коробочку и наблюдала, как медленно, но неумолимо тает в лучах рассвета физическая оболочка, принадлежавшая Императору.

Она отдёрнула штору и комнату залил радостный солнечный свет. Вместе с ним проник и птичий гомон, шуршание автомобильных шин по разбитой асфальтовой дороге внутри двора. Вплетаясь в утро, лёгкий ветерок коснулся её лица и губ, расплывшихся в довольной улыбке.

Совсем скоро она сядет за руль автомобиля, доберётся до одноместного межпланетного корабля и сверхзвуковой ракетой понесётся в объятия космического простора вселенной.

Она с лёгкостью оставит всё, что наполняло все эти прошедшие года. То, что ждёт её впереди невозможно сравнить с тем, что она оставит здесь старенькую мать, которая так и не поверит в то, что её приёмная дочь пропала безвести.

Да и откуда знать бедной женщине, что в момент удочерения в тело девочки вселился тот, которого звали охотником за головами.

Он терпеливо ждал, когда это юное тело подрастёт, когда можно будет идти по следу, как голодная ищейка.

Охотник был рад вновь поселиться в теле девочки, ведь он был рождён женской особью, но по роду деятельности ему приходилось менять личины. Периодически он сам забывал, кем является на самом деле.

Ирина вновь вытянула из яркого вороха перьев одно и улеглась на кровать. Её ничуть не смущало то, что несколько минут назад тут лежал Император, которого она так безжалостно уничтожила.

Это было её самое долгое дело. И самое неприятное. Она поморщилась от нахлынувших воспоминаний. Она не любила применять шантаж, угрозы и пытки. Ей нравились дела, похожее на это. Простое и бескровное.

— Проклятые пернатые, — она отбросила лёгкое, почти невесомое, перо в сторону, — несмотря на всю хрупкость и видимую немощность, они обладают высоким порогом терпения, но, все-равно, противостоять мне невозможно.

Она улыбалась, разговаривая сама с собой, ощущая, как новая жизнь с каждой новой секундой времени начинает прорастать в её теле.

— А что, — хихикнула хищница, — хорошая смена деятельности. От охотника до матери Императора…

Январь 2013г.

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Проблема вселенского масштаба