Удивительно, но суперсовременный, металлокерамический свод туннеля давал течь. Капающая с невидимого в ночной темноте потолка вода, наконец, добралась и до шиворота Франка, заставив его непроизвольно поморщиться и отодвинуться. Он рефлекторно прикрыл сверток свободной рукой, так, на всякий случай. Было холодно.
— И как так получилось? — вздохнув, пробормотал мужчина, всматриваясь в светлеющий проем входа в туннель монорельса. И тут же в сердцах добавил, — Чертов ублюдок!
С «ублюдком» он познакомился всего полгода назад, когда лежа в медпункте своей экспедиторской конторы, старался побыстрее зарастить неудачно сломанную ногу. По глупости, в общем-то, сломанную. Знал ведь, что тупой робот-погрузчик, как впрочем, и любой другой гражданский робот никогда не позволит, чтобы человек пострадал — программа у них всех такая. И когда со стеллажа, нагруженного до предела, на Франка посыпались полупустые коробки с архивом, этот железный спасатель рванул к нему на всех парах. Проворно схватил замешкавшегося человека, и выдернул его из-под падающей безвредной лавины. Изо всех своих механических сил дернул. А сил у погрузчика много. Вполне достаточно, чтобы даже вырвать конечность человеку с корнем. Ну, до этого, как говорила бабушка Франка, слава Богу, не дошло. Ограничились переломом.
Все равно, конечно, плохо. Целый рабочий день насмарку уходит в таких случаях. Пока доставят в медпункт, пока зарастишь, вынужденно гоняя импульсы по нейронам и заставляя клетки быстрее сращивать сломанные кости вместе с поврежденными тканями. Одновременно не забывать блокировать болевые центры и следить, чтобы химическая фабрика твоего организма работала как надо тебе, а не как ей в голову взбредет, пройдет уйма времени. Только к вечеру и можно подняться на ноги. Да и потом, лучше пару дней сильно не напрягаться, мало ли...
— Привет болеющим! — вдруг раздался жизнерадостный голос с соседней кушетки, и из-за отдернувшейся клетчатой шторы показалась взъерошенная голова мужчины, — Ногу лечишь?
— Именно — проворчал Франк, даже не поворачивая головы.
Мужчину он не знал, но в этом ничего удивительного не было, несмотря на то, что количество людей, работающих в его и без того небольшой компании можно было пересчитать по пальцам. В конце концов, уже более полувека за живых людей все делали машины, а им, венцу органической эволюции досталась вполне себе царская роль присматривать за ними, бездушными механизмами. И практика показывала, что нужен за этими железками глаз да глаз!
— Да-а, — протянул незнакомец, оглядывая лежащего неподвижно Франка и его пока еще уложенную в специальную фиксирующую тубу ногу, — Небось, погрузчик удружил? Да-а, за ними глаз да глаз нужен, этими железками...
Вот так попавшись на крючок психологического фокуса «одинаковых мыслей», Франк и познакомился с Пьером.
По началу, впрочем, ничего особенного в их знакомстве не было. Обычный треп о погоде, засилье роботов и свежих новостях на обеденном перерыве и в курилке, «здорово» да «пока» как говорится, ничего особенного. Хотя... Сейчас, спустя все это время со дня знакомства, Франк задавался вопросом, почему их все время сталкивало вместе? Ведь мало того, что народу в конторе было совсем немного, так и те всегда, — как и полагается впрочем, экспедиторам, — были в разъездах или на складах в совершенно разных уголках их огромного мегаполиса. Сам Франк вообще не помнил когда в последний раз, не считая ежегодного премирования в главном офисе, видел своих сослуживцев. А тут... Странно. И откуда он, этот вечно жизнерадостный приезжий из-за океана, кажется мегаполиса Париж-Марсель, вообще взялся в его довольно-таки незаметной фирмочке? Этого Франк не понимал. Нет, конечно, он и раньше задумывался об этом, точнее пытался, но его всегда что-то отвлекало. Начинала болеть голова, посторонние мысли лезли в голову, логическая цепочка событий путалась, словно клубок мокрых ниток и, в конце концов, рвалась, забываясь почти напрочь. Хотя подобный бардак в голове во время попыток проанализировать большой объем информации не был для Франка в диковинку — дело привычное, особенно с расчетами и прочим. Но ведь для этого и создали искусственный интеллект и прочий электронно-квантовый хлам, разве нет? Так что ерунда все это. Именно так и считал он все это время. До некоторых пор.
Время шло, и как-то сидя на обеде с Франком Пьер, глядя на обличающую духовное падение и ограничение свобод на одной из внеземных колоний дикторшу новостей, проронил:
— По-моему это уже где-то было, — вздохнул он и глубоко затянулся табачным дымом, — Они что, эти новости повторяют каждый день?
— Врядли, — отмахнулся от летящего в его сторону облачка, отозвался Франк, — Просто ничего нового все равно там не происходит.
— А здесь? — внезапно спросил Пьер и, развернувшись к Франку, скривил ухмылку, — Здесь давно что-то происходило?
— Ну-у... — протянул Франк и неожиданно для себя в первый раз задумался. И правда, что произошло нового? И с каких пор?
Впрочем, додумать ему не дали. Пьер продолжил:
— Главным событием всех людей Цивилизации стало открытие Бессмертия.
— Ну, ты загнул, — фыркнул Франк, — Тогда уже Революция Бессмертия, когда оно стало всем доступно, а не только чинушам да богачам.
— Верно, — легко согласился его собеседник, — Благо, делов-то пару миллионов вольт через голову провести, а потом чини свой организм, как хочешь, наращивай, как их там...
— Теломеры, — подсказал, поморщившись от хоть и давних, но весьма неприятных воспоминаний об Инициации, подсказал Франк и тут же поправился, — Не только теломеры, там и митохондрии...
— Да-да, — прервал его Пьер, — Удивительное дело, правда? Столько тысячелетий наш мозг эволюционировал, но до такой простой вещи, как позволить самостоятельно управлять своим организмом на клеточном уровне так и не додумался.
— Он базовое подсознательное и рефлекторное развивал, сам знаешь, учился же, небось, в школе? — пожал плечами Франк, — Да и для этого бессмертия требуется отключить часть мозга после его окончательного формирования. Или роста? Не помню точно.
— Ну да, с пеленок не получается, — рассмеялся Пьер, — И это радует.
— Чем же? — удивленно поднял бровь Франк.
— Тем, мой дорогой коллега, — менторским тоном завершил разговор его собеседник, поглядев на часы, — Что нормальными мы перестаем быть только после двух с половиной десятков лет. Вот так.
На этом их первый серьезный разговор и завершился. Но далеко не последний. Они говорили. Много говорили. О литературе, искусстве, архитектуре, истории... Обо всем. Время чаще всего летело незаметно. Разве только когда у Франка, от обилия информации начинала болеть голова, Пьер, проговорив еще пару минут, сворачивал разговор, словно чувствовал, что пока хватит. Так продолжалось почти полгода.
Все случилось, как всегда внезапно. Франк всегда задавался вопрос, почему во всех прочитанных за более чем сотню лет его существования книгах, беда происходит совершенно внезапно для героев? Нет, бывают исключения, но они лишь подтверждают правило. И он смеялся, считая, что подобное невозможно, так всему есть предпосылки, которые не заметит только слепой. Жаль, но то, что сам точно такой же слепец, Франк понял слишком поздно.
В тот день Пьер на работе не появился. Точнее, Франк, привыкший уже видеть его ухмыляющуюся физиономию практически каждый день, был удивлен, что на этот раз его обед прошел в полном одиночестве. Разве только слегка разбавленный легкой болтовней с миловидной девушкой, заглянувшей из бухгалтерии. На редкость миловидной, надо заметить. Даже красивой. Странно, что до этого он совершенно не обращал на неё внимания. Франк даже стал обдумывать вопрос, как бы уговорить эту девушку провести вечерок за чашкой кофе в каком-нибудь баре поприличней, что с ним не случалось уже... А! Он даже цифр таких не знал, так давно это было.
От скуки и желания решив немного поразмышлять, — раз интеллектуальные разговоры с Пьером сегодня провалились, — он проигнорировал вход на станцию монорельса и пошел домой пешком. На светло-голубом, совершенно не по-осеннему небу бегали вполне безобидные облачка. Франк, бодро шел по бетонной мостовой, время от времени бросая взгляды на серые коробки зданий и непроизвольно морщась.
— Убожество, — невольно вырвалось у него, когда он проходил мимо огромного, напоминающего скособоченный цилиндр с какими-то выпирающими металлическими коробками здания, в котором располагался чей-то офис, — Почему они ЭТО называют архитектурой? Варварство и безвкусица. Убожество...
— А они так видят.. ха... — вдруг, откуда-то из-за парапета, ограждающего дорогу от узкой полосы отчуждения монорельса, послышался знакомый, только чересчур хриплый голос, — Тоже... искусство... наверное... ха...
— Пьер? — Франк, резко остановился и, развернувшись, заглянул за парапет.
То, что он увидел, было подобно ведру ледяной воды на голову. Пьер лежал на земле, прижимая к груди какой-то сверток, а с его губ обильно текла кровь. Вообще, было удивительно, как он умудряется говорить.
— Что... — начал был Франк, перепрыгивая бетонное ограждение, но Пьер, с трудом подняв руку, жестом его прервал.
— Не... неважно. Мне недолго. Забери ребенка... по... жалуйста.
— Что значит не важно? — начал был Франк и вдруг замер, осознав, что больше его никто не слышит. Пьер остекленевшими глазами смотрел прямо в небо.
— Да что... — беспомощно протянул Франк, осторожно приседая рядом с трупом и почти неосознанно забирая из мертвых рук сверток, как вдруг его галофон завибрировал. Все так же пребывая в трансе, Франк достал его свободной рукой и тупо уставился на всплывшее сообщение:
«Внимание! Террористическая угроза! Всем находящимся в секторе W671S... A людям немедленно покинуть опасную зону через эвакуационные маршруты №.....»
— Что тут происходит...
Ответа, Франк не ждал. А вот его, привыкший к простым и понятным решениям мозг, лихорадочно соображал. Во-первых, что произошло? Пьер мертв, объявлена террористическая угроза, младенец. Ради проверки, Франк слегка развернул сверток и воочию убедился, что держит на руках мирно спящего маленького человека. Хотя, насколько слышал и читал про них Франк, они должны практически постоянно орать и писаться. Ну, последнее вполне возможно уже произошло, но у него может подгузники есть. Кто знает. Дальше. Чей ребенок? Пьера? Но у него вроде не было детей. Это вообще-то не запрещено уже, лет сорок, наверное... Или больше? Франк не помнил когда сняли запрет на деторождение. К тому времени у него даже мысли уже не было детей заводить. Да и зачем? Ладно, не важно сейчас. Где террористы? Они ведь ранили Пьера, так ведь? Хотя нет, даже убили... Надо бежать к точке эвакуации...
Франк сам не заметил, как его ноги, послушные некой подсознательной программе сами развернули его в сторону ближайшей станции монорельса. Если ему не изменяла память, именно там находилась первая безопасная точка маршрута, но...
Не успел он сделать и пары шагов, как вдруг откуда-то со стороны того самого уродливого офисного здания, прямо к тому месту где сейчас лежал бездыханный труп его бывшего коллеги молнией рванул приземистый многоногий металлический паук. " Охрана?" — пронеслось в голове Франка. И он уже раскрыл было рот, чтобы окликнуть робота, как вдруг тот, склонившись над телом Пьера, с силой вогнал ему в плечо одну из своих ног и, взвалив на спину как мешок с мусором, понес обратно, откуда появился. Пьер, с ужасом глядя на происходящее, с оторопью услышал безразличный металлический голос:
— Вы вправе хранить молчание. Все что вы скажите, может быть использовано...
На какое-то мгновение оптические сенсоры робота развернулись в сторону замершего Франка и внимательно его рассматривали. Франк кожей чувствовал, как невидимые лучи сканируют каждый миллиметр его тела, проверяя, видимо его статус. Стараясь не дышать и действовать предельно осторожно, он завел сверток с ребенком за спину и даже сам развернулся боком. Может, пронесет.
— Внимание! Гражданин! Для полной идентификации вашей личности пройдите на контрольную точку эвакуации и дождитесь проверяющего офицера! Просьба не мешать действиям органов охраны правопорядка! За пособничество....
Дослушивать лекцию уже изрядно залитого человеческой кровью робота Франк не стал и рванул в сторону монорельса. Разумеется, вовсе не туда, куда ему советовало это холоднокровное чудовище.
Громкий плач проснувшегося ребенка вывел Франка из задумчивости.
— Тихо-тихо... — снова начал он укачивать ребенка, но это мало помогало. И не удивительно. Сколько он уже здесь прячется? Часа четыре? Или все восемь? В любом случае, ребенку наверняка хочется есть, и уж точно давно пора поменять подгузник. Небо, видимое через пелену дождя на выходе из туннеля, понемногу светлело, надо было двигаться. Вот только куда?
Он один, Пьер оказался террористом из колоний, если судить по тем новостям, что он успел просмотреть, пока ради безопасности не отключил интернет. Хотя чего уж там, по поведению того охранного робота было понятно.
В принципе, все, что нужно было сделать Франку, это просто сдаться. Отдать ребенка офицеру на каком-нибудь из проверочных постов и забыть спокойно про случившееся. Просто сдаться. Просто... Франк задумался.
Слова, что говорил Пьер, не были ложью. Даже обычной для новостных каналов полуправдой. Они вообще редко говорили про политику. Про искусство — да, много. Про людей, про то же бессмертие. Но он никогда не слышал, что бы Пьер хоть когда-нибудь, хоть единым словом упомянул свою неприязнь к нынешней власти. Кстати, а какая она сейчас, спустя столько десятков лет после Революции эта власть? Тогда вроде они, его родители кого-то избирали... А потом... Вроде не приходилось. Почему интересно?
— Почему? — не сдержавшись, вслух пробормотал Франк, — Почему я только сейчас...
Его снова прервали. И без того тусклый свет в конце тоннеля внезапно померк и словно по мановению руки перед ним выросла громада охранного робота. Этот был больше похож на человека, разве только вместо ног у него была тяжелая база на воздушной подушке. Робот на секунду замер перед застывшим на месте Франком, но через мгновение его огромные, мощные руки-манипуляторы рванулись к нему.
— Не-ет! Не отдам! — заорал Франк и, чудом увернувшись, прижимая к себе орущего ребенка, рванул в темноту тоннеля.
«Да, — задыхаясь от быстрого бега, повторял себе Франк, уже не видя под ногами даже пола, — именно так. В темноту. Я там всегда был. Там спасение. Для меня...»
Эпилог.
— Ну что там, с нашим потенциальным? — шеф отдела планирования устало потер виски. Развернувшись в кресле, он добавил наводящий вопрос, обращаясь к довольному главе оперативников, — пришел хоть в себя?
— Вполне, Рик, вполне, — радостно кивнул тот, — правда, в то, что младенец оказался тоже роботом, как и моя «умирающая» копия он до сих пор не поверил. Ну, почти.
— Перестарались вы, Пьер Роуж, — хмуро заметила его заместитель, сидящая рядом, — я же говорила, что он вполне хорошо прогрессирует. Даже глазки мне строил... Не за чем было доводить до такого, он же с катушек совсем мог съехать.
— У нас людей не хватает, — отрезал «воскресший», — Если в ближайшее время не запустим проект «Бессмертные», все что осталось от населения, окончательно станет вечным «овощем» без следа эмоций и способностей к нормальному анализу и критическому мышлению. Это не говоря уже о деторождении и прочем. Будут, практически как те же роботы — вкалывать, жрать и спать. Вечно. Бр-р!
— Сам таким был лет десять назад, забыл? — хмыкнул шеф и, вздохнув, добавил, ни к кому не обращаясь, — Кто ж знал, что частичная потеря способности к запоминанию и анализу информации из-за повреждений части нейронов, приведет к таким последствиям? Такое же хорошее решение было! Бессмертие, исчезновение самых распространенных болезней, способность легко управлять собственной биохимией... Эх...
— За все надо платить, — пожал плечами Пьер, вставая — К тому же, от бессмертия мы все равно пока не отказываемся. До первого нормального поколения, во всяком случае.
И уже по-военному строго отдав честь старшему по званию, спросил:
— Разрешите пригласить кандидата на должность внешнего оперативника, сэр!
— Разрешаю...
Похожие статьи:
Рассказы → Тело вод
Рассказы → Спасибо не надо
Рассказы → Анюта
Рецензии → Рецензия на рассказ Ермаковой М. "Барбосса Капитана"
Рассказы → Выстрел
