Сказка о холодной войне.
Коробка. Буква «М» на крышке. Большая. Жёлтая. Не русская, так её за хвост!
Лежит себе на крыльце попахивает, а есть не тянет. Даже собака перепугалась, в будку забилась, скулит, да глазами сверкает.
Только бабу Нюсю не испугать.
Баба Нюся две войны прошла, двух сынов и мужа схоронила. Ей терять нечего. И уж не коробок бояться, точно.
А коробка шебуршит. Дышит. Скребёт, зараза, изнутри.
Баба Нюся её клюкой. Пискнула, притихла. И… снова-здорово!
Зашебуршала…
Короче, пока крышку не откинешь, так и непонятно будет кто там внутри. Нет! То, что враг, само собой, а вот какого содержания, так сказать.
Оно ведь всякое бывало.
И диверсантов на деревню насылали, и карателей.
Диверсанты до огородов Кузминых дошли и сгинули. Там у Кузьмы кроты дрессированные прикормлены, А овощи как растут! Три отряда уж захоронили!
Вот тебе и песня.
Карателей ещё на подходе мальчишки взяли. У каждого, ведь по ручному дятлу – насмерть застучат. Пятерых забили. Один остался – обпился берёзового сока, захмелел. Откуда ж ему знать, что берёзы местные уже года три самогонкой поливают как раз на такой случай.
А вот теперь, поди ж ты. Непонятно.
Васька помог, котейка сероухий. Подскочил, значит, к коробке. Швырк! Крышка набок!
Ох, и взвизгнуло! Ох! Заголосило!
Мать моя зенитка!
Когда баба Нюся с одним маузером роту немцев отвлекала от деревенской школы, и то так не голосили.
А тут вопит, будто шальной!
Васька-котейка испугался - шмыг в сени, и нет его! А баба Нюся, наконец, разглядела, кого подослали.
Кругленький, румяненький, котлетка, весь в конопушку кунжутную…
А с боку-то! А с боку помидорка высунулась, сырок плавленый!
Весь поник салатом! Видно нелегко пришлось, пока добирался!
-Мать моя Ахмадулина! – говорит баба Нюся. – Это что ж такое, за чудо-юдное? Это ж чего такого басурманы придумали? Никак Хандра на них напала лютая, коли такое кидают под дверь? Видно в пентакле ихнем совсем с ума посходили… Али отравить хотят?
А кругленький, да румяненький глазки-бусинки открывает, котлеткой-языком шевелит, говорить вздумал:
- Не бойся, - говорит, - тётенька. Не враг я, хоть и неприятелем присланный. Расскажу тебе о жизни иной. Вольной, сытной, хоть и вдали от родины, хоть и без заветов партии и правительства…
- Ах, ты ж чудо бутерброд-грамотей! Ты бы таких речей не вёл! Прошёл бы в избу, покуда приглашаю. Имя бы назвал, часть воинскую, задание командования, а то ведь не ровён час, налетит собака-беспризорница, али стая совиная. Сожрут-растащат! Али ветер лиходейный налетит заветрит тебе булку да сыр плавленый…
Опомнился бутерброд, прощения попросил. Баба Нюся сжалилась, в горницу его пронесла, на стол положила, и давай вопрошать-перешёптывать.
- С чем, - говорит, - пожаловал к нам? Коли травить не будешь, чем удивишь?
- А тем, - бутерброд отвечает. – Ты послушай тётенька, что скажу. Не будут вас больше враги заморские травить-обижать, побивать-насильничать, другое решение принято, мирное, да для всех выгодное.
- Что ж ты медлишь, заколи тебя Тарковский! Говори, коли начал! Никак пенсию добавят! Никак решила сила супостатская нас в роскоши всех утопить! Видно кажного нашего автомобилем заграничным обеспечат и домом личным, да ещё и денег дадут столько, чтоб на трех коров хватило!
Разволновалась баба Нюся от фантазий, разбегалась, да только бутерброд чудной её останавливает:
- Стой, - молвит, - добрая женщина! Хорошего понемногу надо, а то можно и передозировку схватить! Будут вам, и машины, и дома с коровами, но после. А пока, желает правительство Самой Великой и Свободной страны подарить вам ресторан заграничный, вкусноблюдный, газоводный, золотистый и хрустящий! Чтобы все вашу деревню знали и все в неё ехали на диво такое смотреть. Оттого вам благо, и вкуснота неведомая, и слава, и места рабочие, между прочим. Ты, как самая первая, меня встретившая, будешь на груди табличку носить: «Баба Нюся №1». Потому, как я самый, что ни наесть настоящий посол, для подготовки почвы послан, на земле вашей рестораны открывать.
- Да, как же так! – баба Нюся даже руками всплеснула. – Коли меня первым номером ставить, так, а Ваську-котейку тогда что, директором назначать? Это ж он коробку-то открыл!
Озадачилось чудо заморское, не готовили его к логике такой…
Не привык он к многомерности истины.
Тем временем соседи к бабе Нюсе подтянулись: Кузьма-партизан, Пахомыч, Валентина Тарасовна из библиотеки, мальчишки-пионеры, хор деревенский этнической направленности.
Заходят все в горницу, здороваются, на стол косятся. Баба Нюся всех встретила, усадила, гостя заморского представила.
- Вот, - говорит, - агент заграничный, прислан к нам с подрывной миссией. Должен сломить наш идеологический стержень… ну, или погнуть, это уж как получится.
- А каким путём? – подал голос Кузьма. – А то, оно ж ведь знаешь, сколько лет гнут, а всё не получается.
- Гастрономическим, - отвечает баба Нюся. – Посредством внедрения в цепь общепита.
- Сурьёзно подошли, - Пахомыч прошамкал. Тяжело ему, уж больно огромные самокрутки вертит, самосаду уходит немерено, дымит как изба. – Видать, прижало их там…
- Сурьёзно-то сурьёзно, - говорит мальчишка-пионер. - А чем докажешь, что в действительности заграничный бутерброд? Был у нас тут один колобок… Поговорили с ним хорошенько, стал он пончиком, да и укатился.
- План инженерный есть? – поддержал второй пионер. – Состав, соотношение ингредиентов? Факты, так сказать.
- А как же не быть? – удивился бутерброд заграничный. – Вот он я весь! Тут тебе и булочка кунжутная, и котлета заморская на барбекю жаренная, и сырок плавленый, огурцы маринованные, салат, майонезом все пролито. Старались, для вас делали.
- Ясно всё, - сказал третий пионер и дятла ручного погладил, - знаю я зверя такого, чтоб и с котлетой, и с майонезом… Гамбургер это. Нас, ещё октябрятами, когда на вождя нашего нетленного возили смотреть, отбился я от группы да забрёл в терем стеклянный, дымный… А там таких вот фруктов-помидоров хоть пруд пруди. Кинулись было, да звезды октябрятской испугались, отпрянули. Еле меня тогда спасли, три дня потом я историю Партии слушал, чтоб в себя прийти.
Вот тебе и песня.
-Было такое, не спорю, - гамбургер говорит. – Только давно было. Невоспитанные мы тогда были, менталитет не учитывали. Теперь-то по-другому. Всё учли психологи, теперь дружить будем.
-Будем, - отвечает Кузьма. – В этом-то никто сомневаться не может. Ты лучше вот что скажи, на кой тебе маринованные огурцы в организме сдались?
- А как же? – удивляется шпион-бутерброд. – Как же без огурцов? Без огурцов это уж вроде и не гамбургер…
- Так ведь бочковые-то наши огурцы, это ведь тебе не маринованные, - они ж и крепче, и хрустят звонче.
- Вот уж… хрустят…
- А вот!
- Ввек не верить…
- Испробуй, коли не веришь…
Тут уж баба Нюся подсуетилась – поднесла огурчик бочковой хрусткий, ножом калёным на кружки порубила – пробуй, мол, гость заморский!
Выплюнул бутерброд огурец маринованный, положил вместо него бочковой квашенный. Тут уж все подключились. Кто колбаски варёной посоветовал добавить, кто, вместо майонеза иностранного, сметанки домашней сливочной, вместо салата чахлого капустки квашенной принесли. Оно ведь для хорошего человека не жалко, даже если они басурманин, да и не человек вовсе.
Вздохнул бутерброд-гамбургер тяжко, нагрузили его провиантом от души, так, что и мысли еле ворочались. А уж вечер подошел, тут тебе и посиделки душевные с разговорами-беседами, и песни народные слезоточивые. Как обсудили борьбу с жуком колорадским, цены на тракторные колёса и качество травяных настоев в аптеке, песню завели. Грянул хор этнической направленности, численностью в пятнадцать голосов, о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви. Тут сердце котлетное и не выдержало, тут и всколыхнулась душа булочная, тут взыграла капуста квашенная, да огурки мочёные! Зарыдал гамбургер-бутерброд, заголосил, тонким голосом, побежали по кунжуту слёзки майонезные сладкие, сметанкой сдобренные. Закричал бутерброд тонким голосом:
-Ай ты народ честной! Вольный, да ласковый! Ты прости меня окаянного, врагами подосланного! Да кому ж я служил? Подлецам, да обманщикам! Что строить собирался? Что продавать? Отраву поганую! Вас добрых людей губить безжалостно…
Тут его, конечно, остановили. Ибо нечего тут былинный слог разводить. Былины вещь, конечно хорошая, идейно правильная, но сейчас данность и действительность в ходу, а также ясный взгляд в светлое будущее.
- Исправиться, значит, хочешь? – строго спросил Кузьма-партизан.
- Хочу, дяденька! Сам не знаю, что произошло! Всю жизнь свою, как со сковородки спрыгнул, вас ненавидел, а теперь люблю каждого! Каждый куст, каждый коровник, каждую зернодробилку! – возопил гамбургер.
- То душа наша широкая всколыхнулась, отечественными продуктами подпитаная. Теперь имя тебе дать надобно.
- Какое ж имя? Дормидонт красиво звучит, Фемистокл тоже! Нравится…
- Нет уж, загрызи тебя Толстой! - Возразила баба Нюся. – Раз Васька-котейка тебя из коробки вытащил, раз с него всё началось, быть и тебе Васей.
- Вася… - неуверенно проговорил гамбургер, и уже с гордостью повторил: - ВАСЯ!
- Вот и ладушки, - сказал Кузьма-партизан. А исправиться, да вину загладить легко. Слушай…
***
Джек Броди житель Самой Свободной и Великой страны в десятом поколении встал рано утром, выпил апельсинового сока и решил пойти завтракать в любимую забегаловку, где каждою утро старый Нэтт жарил лучшие в округе бургеры.
По пути к кафе Джек не встретил никого, ни утренних бегунов, ни собачников, ни афрограждан зарабатывающих тем, что снимают видео о подтягивании на турнике, светофоре, бельевой верёвке, но официально нигде не работающих. Только подойдя к заведению, он с удивлением отметил, что народу битком, причём все столпились возле стойки.
- Попробуй ещё! – крикнул из толпы Сэм Диккенс. – Не может быть такого…
- Давай, Нэтт! - поддержал женский голос. – Должно получиться!
- Это всё они… - начал кто-то, но на него шикнули, и он заткнулся.
-В чём дело? – поинтересовался Джек.
- Сегодня с утра, у Нэтта не получилось поджарить не одного бургера , - пояснила, стоявшая рядом, Рози Спинелли. – Получается только вот это!
Она указала на ряд румяных продолговатых булочек, украшенных косичками и цветами из теста,
- Старик спятил? – потрясенно проговорил Джек.
- Если бы… Такое по всей стране.
Только тут Джек обратил внимание на работающий телевизор.
- … Сообщают следующее, - тараторила с экрана репортёрша. – На данный момент, ни одному из заведений быстропита не удалось приготовить ни одного гамбургера и ни одной порции картофеля-фри, не налито ни одного стакана колы. Говорят, что ответственность берёт на себя бывший символ быстропит-компании «М» гамбургер Вася. Именно он, используя свой авторитет и смекалку, сумел убедить весь быстропит не работать на Самую Свободную и Великую страну! Военные предполагают, что гамбургер Вася в составе десанта из десяти тысяч бочек kvashenaya kapusta и пятидесяти тысяч solyonye ogurtsy, высадился на побережье и броском захватил плацдарм для дальнейшего развертывания. Теперь свободный быстропит вместо гамбургеров производит только kulebyaka, vatrushky и pyrozhochenky. За это утро граждане не выпили ни одного стакана колы – из кранов льются жидкости под названием kvas и sbiten. Мы будем держать вас в курсе событий…
Джек с ужасом посмотрел на Рози, та плакала. Нэтт отошел от стойки и тоже заплакал. В руках у него румянилась боками kulebyaka.
Похожие статьи:
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
+++++
