- До трех раз прощать велено. А он только дважды провинился.
- Ага, рассказывайте… а если натворит чего?
- А кто вам сказал, что натворит? Он вам уже сам признался, так и так мол, приду да натворю?
- Ну, так прошлые два раза вон чего устроил…
- Говорю вам, до трех раз прощать велено! Или мы с вами уже не по законам совести живем?
- Так что думаете… пускать?
- Пускать, конечно, если так разгонять всех будем, кто вообще останется? Будем тут сидеть… как сычи…
- Нет, вы погодите… а если он опять… как в прошлый раз погром устроит?
- Ну что вы в самом деле… Это, кстати, вообще не он был, а братья его.
- Братья?
- Конечно, то братья его были, они же погибли потом.
- Верно все, кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет. И этого тоже… не пускать…
- Да что не пускать? То он, а то братья его…
- Яблоко от яблони недалеко…
- Ну тебя, это вообще давно было…
- Пятьсот лет назад?
- Один раз пятьсот… другой раз тысячу… так что кто старое помянет, тому глаз вот.
- Тоже правильно, люди прощать должны.
- Чего, будем хлеб-соль готовить?
- Ну, хотя бы ракеты уберем.
- Какие, к черту, ракеты?
- Ну… которые на гостя дорогого вашего уже нацелили.
- Охренели совсем, на гостя ракеты нацеливать? Хороши, ничего не скажешь… уберите немедленно.
- Это вы чего принесли?
- Хлеб-соль, чего…
- А он разве хлеб есть станет?
- Думаете, нет?
- Нет, конечно.
- Ну… обычай такой. Хлеб да соль…
- Ладно, давайте сюда ваш хлеб-соль… встречать будем.
Двое смотрят в темноту ночного неба, откуда приближается к земле сияющий камень…
