Для личной страницы
предыдущая глава
Глава 2. Время меняться
В тепле меня перестало качать, как в шторм на хлипком корабле. Чай согрел остекленевшие пальцы. Я залез в карман и вытащил лицо. К нему прилип чек на услугу очистки воспоминаний. Разве воспоминания можно очистить? Как будто бывают чистые воспоминания и грязные. От удивления и слабости я чуть не шлёпнулся с дивана.
С обратной стороны лица торчали проводки. Само лицо мне что-то напоминало, но я никак не мог понять, что. А! На лицо Шуши похоже: те же широкие брови-мышки, те же тонкие, как будто поджатые, губы.
Когда мы с Шушей поменялись лицами в первый раз? Надо подумать. Воспоминания ускользают от меня как мокрое мыло, которое вроде бы поймал, но оно тут же вырывается и лихо прокатывается по ванной, и вот охота начинается заново. Кажется, это было в пятом классе, в сентябре, когда только-только обязали школьников сделать операции. Лицо ещё не прижилось, чесалось. И его можно было отстёгивать и пристёгивать, как капюшон у куртки. Пока ещё можно было.
Шуша долго меня уговаривал, угощал меня взрывающимися во рту конфетами, расхваливал мои способности слышать из класса музыки, что происходило в кабинете директора.
— Сам подумай, — Шуша задвигал бровями-мышками, — Ты всерьёз собираешься слушаться эту резиновую морду? Всю жизнь?
Тут-то я и сдался его напору.
— Нет. Ты прав. Мы должны обмануть лицедеев. Давай меняться.
Это произошло в школьном туалете. Моё лицо смотрелось на Шуше дико — мой нос, мой рот, и вдруг кудряшки. Но я не успел понять, каково это, носить чужое лицо: за дверью послышалось требовательное покашливание, и мы быстро водрузили свои лица обратно.
— Ну-с, что это вы тут делаете? — сказал Нытик, наш учитель пения, и его крупнопористое, грубое, как пемза, явно нетехнологичное лицо приблизилось вплотную, окатив меня запахом чесночной колбасы.
— Нам с Лопатой надо было поговорить. — Голос Шуши дрожал.
— Поговорить? Что-то я не вижу синяков, — давил Нытик.
Мы выскочили из туалета.
Я как ошпаренный побежал в класс за Шушей. Отдышался. Пока я ещё не привык к новым лицам ребят и девчонок. Разве что Светка стала другой, с маленьким носиком (как её нос поместился в эту крошку?), но я бы узнал её, что бы она не нацепила: пухлые губы, светлые ресницы, будто в три ряда, белые волосы с розовыми бантиками. Копия своей матери. Она даже ростом уже почти такая же. Да и формами. Но мне такие цацы не нравились. Марина — другое дело. Особенно после того, как её нос стал просто идеальным. Аккуратный нос, будто выточенный из мрамора. И ямочка на щеке заиграла как-то по-особенному. И родимое пятно в пол-лица прикрыто.
Когда я вошёл, класс о чём-то спорил.
Одна из девочек, я ещё не понял, кто, светилась от счастья:
— А мне всё равно, что там делает это лицо! Главное, я теперь выгляжу по-человечески. И в «Червяков» можно нормально играть! В тридэшных, а не в этих, однопиксельных.
Ага, это Марина. Ещё бы она не радовалась, с её-то родимым пятном!
Ветер ухмыльнулся. Его лицо совсем не изменилось, хорошо, хоть мальчишки не занимаются украшательствами.
— Да знаю я вас, - сказал он. — Вы можете не умываться, прыщи не лечить, зато сверху толстым слоем тональника замазать, и красота! И хоть мозг выноси вперёд ногами!
— Фу! — Света надула и без того пухлые губы. — Что ты говоришь!
Ветер не унимался:
— Что «фу»?! Зато теперь лицо автоматически защищает от прыщей!
Потом он переключился на Марину:
— И где же ты играла в «Червяков»? Я ни разу тебя в клубе не видел! Или ты хочешь сказать, что тебе купили приставку? Не верю!
— В клубе играла. Просто в другое время.
— И кому из нас ты так сильно хочешь понравиться?
— Какой ты стереотипный.
Шуша подскочил ко мне и стал оживлённо тараторить, поглядывая на девчонок:
— Ты видел, какая Маринка стала?! Просто конфетка! Тысяча ноблей ей! У неё суперская фигура, но вот это ржавое болото на лице её ужасно портило. А теперь, с какой стороны не посмотри — милашка, так и хочется ущипнуть!
— Вот тебя понесло! А мне говорили, что лицо успокаивает. Это что получается, без морды этой тебя как динамитом бы разорвало? — я спорил с Шушей, а сам вспоминал Марину: да, теперь она просто красотка. Ну не тысячу, но сто ноблей я бы ей под фото поставил.
— Ребёнок ты ещё, Лопата! — обиженно сказал Шуша, и тут же его глаза ехидно забегали, — а вот Светка с губами перестаралась. Интересно, когда она целуется, она не сжёвывает свои губяки, как оладьи?
В класс вошёл Ус, размахивая длинными руками. И сразу к нам.
— Посмотрите, лицо Светки покрылось какими-то жёлтыми пятнами.
— Автозагаром пользуется. — Ветер прищурил глаз.
— Откуда ты всё знаешь? — спросил Ус.
— А что же это, по-твоему? — Ветер постучал по лбу друга.
— У неё бедная семья, она не может себе позволить систему регуляции цвета лица по сезонам! — Ус в ответ постучал по лбу Ветра, но тот не обиделся, а только расхохотался.
— Ой, какой ты наивный! Девчонки не любят загар по сезонам! Они любят загар вопреки всем сезонам!
Ребята уселись, Шуша запрыгнул за свою половину парты, я — за свою, и сразу, пока не начался урок, схватил Шушу за рукав.
— Пойдём сегодня во двор? Мяч погоняем.
— Нет, я сегодня в клуб иду, — ответил Шуша.
— Опять в «Червяков» играть? — я рассердился и еле-еле держал себя в руках.
— Да, но завтра я свободен.
Но и завтра, и послезавтра Шуша был занят, то готовился к «Игродрому», то занимался с сестрой. Так и закончился сентябрь. Наконец у Шуши выдался свободный вечер и от «Червяков», и от моделек космолётов. Он примчал ко мне на велоре. Мы по очереди порассекали по парку, потом поднялись к нему.
Я надел его лицо, он — моё.
— Как выглядят твои червяки? Вот так? — я скривил его лицо. Далось мне это с большим трудом: лицо выстрелило острыми иглами боли в наказание за самоуправство.
Шуша рухнул на диван и задрыгал ногами от хохота, как жук:
— Сдаюсь!
Потом он сел, успокоился и скривил лицо в ответ:
— Нет, мои червяки выглядят вот так!
Я и не знал, что моё лицо может выделывать такое! Физиономия была зверская, если бы я увидел такое ночью в подворотне, я бы дубу дал. Но от неожиданности организм перещёлкнулся на смех. Я хохотал как припадочный. Наконец мы поменялись лицами обратно.
И тут я задал серьёзный вопрос:
— А ты с игрой не пролетишь с этими менялками?
— Нет, я уже подготовился, осталось только форму поддерживать. Два раза в неделю ходить в клуб — выше крыши! Конечно, новая тридэшная версия для лица сложнее, чем предыдущая пищалка, но я же профи. И классно, что больше не нужны проводки. Совсем другие ощущения.
Мы так увлеклись безумной идеей перехитрить лица, что весь октябрь я ходил к Шуше, раза два в неделю, а то и три. Из-за тренировок лица никак не приживались. Каждый раз под лицом всё горело, словно туда высыпали соль, перец и горчицу. Но остановиться мы уже не могли.
Его лицо было более послушным, легко выполняло команды и почти не выстреливало болью в голову. Видимо, Шуша дольше тренировался. Хотя, может, это был сбой в программе. Я подолгу стоял перед зеркалом в его лице и шевелил бровями-мышатами. Шуша тоже корчил рожи в зеркале. Было так необычно видеть, как моё лицо отдельно от меня выкатывает глаза, или растягивает губы, или сердится. Я подумал, что было бы забавно поменяться лицами и куда-то пойти вместо Шуши, в тех же «Червяков» поиграть. А лучше погонять на его суперскоростном велоре. Мне такой ни за что не купят. А он бы вместо меня уроки бы поделал. Я так замечтался, что не заметил, что Шуша уже снял лицо и протягивал его мне. В комнату постучались: вернулась мама Шуши с работы. Мы торопливо надели свои лица, и я пошёл домой.
Читать дальше
Похожие статьи:
Рассказы → Тёмная Ночь (часть вторая)
Рассказы → "Л"
Рассказы → Тёмная Ночь (часть третья)
Рассказы → Верхом на танке Хан Мамай
Рассказы → Тёмная Ночь (часть первая)
