Причудливая картинка яви или же лабиринты сна, печать воспоминаний или фантазий клубок… во мраке мы заблудились… и наши созвучные мысли, будто отбились от стаи… а может нас схоронили, но души живыми остались…
Теплокровная самка сжалась в пещерном логове на настиле из слоев хвороста, сухих листьев и мха, накиданном поверх пластов известняка. Она закопалась в шкурах, из-под которых виднелась только ее густая, черная шевелюра. Заслышав приближение самца, она встрепенулась, озлобленно прорычала и, выгнув спину, стала пятиться к обледенелой каменной стене. Троглодит стремительно ворвался в пещеру, но чем ближе он подбирался к самке, тем поступь его становилась более и более крадущейся.
Его ноздри раздувались, было слышно тяжелое прерывистое дыхание, смешивающееся с рокочущими раскатами грома и плеском морских волн, доносившимся снаружи. В гроте стоял густой мрак, время от времени разрубаемый бликами от вспышек молний, которые метались по стенам с вкраплениями халцедонов и апатитов, будто пересчитывали драгоценные камушки.
- Интимная близость – это не более чем физиология. Мужчины и женщины по-разному смотрят на одни и те же вещи. Для нас главное оконцовка, а не процесс. Всегда так было и будет, - сказал он, перебив меня. - И вообще, мне неприятно все это обсуждать.
- А я и не хочу ничего обсуждать, - игриво произнесла я. - Я хочу, чтобы ты дослушал мою историю.
… Внутри грота пахло резковатой смесью плесени, сырости, сухим хворостом. Но Троглодит улавливал иной пленяющий его запах – естественный, многогранный запах самки. Этот аромат сочетал в себе легкую мускусную горчинку, кисломолочную нотку и какую-то еще ни на что не похожую сладковатую нотку, свежую и в тоже время тягучую.
Он слышал ее неровное, тяжелое дыхание. Средь темноты он стал различать очертания ее трепещущего тела. С его приближением она еще больше задрожала, будто выказывая свое подобострастие, заискивание перед ним. Хотя на самом деле самка была напряжена и сосредоточена. Она готова была в любой момент напасть на него.
Она почувствовала, как набухают и уплотняются некоторые поверхности ее тела, будто оно преображается специально для самца, становясь еще более привлекательным. Ярость, кипящая в ней, от этого противоречия еще больше забурлила. И она кинулась вперед, оскалившись и дико рыча...
- Я не понимаю, о чем ты, – сказал он, так и не дослушав меня. - Я знаю точно одно - ты игнорируешь меня. Все гораздо, гораздо проще.
- Ты, правда, так считаешь? – дрогнувшим голосом спросила я, ощущая, как сердце забилось от негодования и безысходности.
– Если у тебя появился кто-то другой, так и скажи. Будь честна со мной.
- Я всегда была честна с тобой, - ответила я.
Серые будни вихрем закружились, отдаляя нас друг от друга. Он вновь и вновь склонял меня к близости, но я отказывалась заниматься обычным физиологическим процессом. Он начинал злился, а я с упорством продолжала его игнорировать.
...Троглодит замер на месте и стал выжидать, пока она успокоится. Самка больше не выказывала агрессию, а только фыркала время от времени, сжавшись в комок. Ее тело начало сотрясаться мелкой дрожью из-за озноба. И следуя инстинктам самосохранения, она поползла к раскиданным шкурам, не спуская с него глаз. Закопавшись в теплых мехах, самка издала урчащий звук и затихла. Но он будто слышал ее зов. Ее поза, дыхание, запах – это и были невидимые поступающие к нему импульсы. Троглодит знал, что самка ждет его.
Подкравшись к самке, он нашел этот дивный, горячий источник, источающий кисло-сладкий запах. Троглодит провел языком по нектарной кайме и отступил, чтобы насладиться созерцанием своей трепещущей добычи. Среди полумрака белели вздымающиеся совершенные округлости и изгибы ее тела, точно выточенные из алебастра. Самка приподнялась и выставила свои ягодицы, грациозно, волнующе изогнувшись.
Троглодит взъершился, тряхнул мокрой гривой, от чего тут же разлетелись по сторонам многочисленные холодные капельки, и с диким ревом набросился на нее…
Плотью прижмемся мы к плоти, а губы сомкнем с губами… услышим сердец клокотание, почувствуем мышечный спазм, все запахи, вздохи, дыхания, пульсацию, легкую дрожь… в неравной сойдемся мы схватке… я заберу твою силу, или ты ее у меня отберешь…
Точно хищный зверь, он вцепился зубами в ее шею, ощущая пульсацию под ее кожей. Приток крови резко прилил к поверхности их тел.
Самка же напряглась всем телом, оказывая ему безотчетное сопротивление. По причинам, неведомым для себя, она не хотела ему покоряться. Она начала огрызаться, скалиться, гневно сверкать темными глазами, изворачиваться и судорожно дергаться, пытаясь вырваться. Охваченные яростью, они скрутились в судорожный клубок и продолжили отчаянную схватку. Но силы их были неравными. Троглодит с пущим остервенением набросился, навалился мощным телом и поджал под себя ретивую самку. Он показал свою могучую, преимущественную силу, и ей пришлось уступить, сдаться и подчиниться ему...
Темный горизонт растрескался расползающейся молнией и озарился ее колеблющейся вспышкой.
По небосклону растеклись ультрамариновые и пурпурные краски. А грот осветился так ярко, будто внутри него возгорелось бушующее пламя. Световой луч объял стены пещеры, пробежался по всем ее уголкам и коснулся изгибающихся и переплетенных, словно лозы ампелопсиса, нагих тел.
Для них уже ничего не существовало - ни света, ни звуков, ни вселенной. Они соединились в одно целое, словно звенья единой цепи, словно капельки воды из одного ручья, словно раскаленные частицы лавы, словно песчинки пепла, словно атомы, образующие молекулы воздуха…
Чудовищным, оглушительным грохотом прозвучал последний раскат грома. И в этом нарастающем гуле растворились их блаженные крики.
В тот же миг земля затряслась, отчего в гроте посыпались камни. Расплавленные потоки магмы поднялись вверх из самых глубин и изверглись из жерла вулкана бурным, сокрушающим взрывом. Сила его была такой огромной, что в один миг не стало ни скалы, ни грота, ни троглодитов…
- Вот и конец истории, – произнес он хриплым от бессилия голосом, прижавшись ко мне всем телом.
- Нет, это только ее начало, - возразила я и заметила, как приподнимается его бровь.
...Огромный, черный столб дыма и пепла взметнулся в небо, расширяясь в вышине, точно раскрывающийся зонт. А новые струи магмы пронизывали его насквозь и вылетали огненными стрелами. Достигнув своего пика, раскаленные камни осыпались вниз и устилали дрожащую поверхность земли. Кипящие быстрые потоки растекались, уничтожая все вокруг, заполняя расщелины, впадины и ущелья...
На какое-то время вулкан скрылся за плотной завесой оседающего дыма. Когда же темные сгустки стали рассеиваться, сквозь пелену пыли и пепла проступили его величественные контуры. Глубоко во чреве вулкана продолжалось бурление и клокотание. А значит, извержение могло повториться...
В Царстве Эроса лестницу предрассудков сломаем и для нашей любви возведем дворец…
Мы растворимся во мраке телами, чтобы слиться душами…
Изыди же свет! Да будет Венец!
Похожие статьи:
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
будто готовилась напасть, броситься на него в безудержной ярости
оконцовка)))
Ара, он дагестанец! Троглодит Сулейманов! Который на шестой бэхе рассекает! 
Я люблю женщин рассказывающих эротические сказки, 
Дай послушать)) 
