В августе 1964 года в Алтайском крае встало на дислокацию войсковое соединение. Это была гвардейская Львовско-Берлинская орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого второй степени Алейская ракетная дивизия, входившая в состав Омской армии ракетных войск стратегического назначения Советского Союза. Вокруг Алейска развернулось беспрецедентное для края строительство военных объектов.
31 декабря 1966 года первый полк новой дивизии, вооруженный ядерными ракетами, впервые заступил на боевое дежурство. Впоследствии еще четыре полка поэтапно вступили в строй. Алейский ракетный комплекс стоял на страже Родины более 30 лет.
В ноябре 2001-го его ликвидировали. 40 лет прошло с первого боевого дежурства и пять лет с момента разрушения последней точки ракетного комплекса. Двойной повод для того, чтобы вспомнить и еще раз оценить...
Умная и мощная
Красивым русским словом «Воевода» назвали днепропетровские конструкторы свое техническое чудо. Новая ракета стала самым мощным и «умным» оружием в мире. Межконтинентальная баллистическая ракета с ядерными боеголовками индивидуального наведения была способна наносить сокрушительные удары, невзирая на оборону противника. Максимальная дальность полета - 15000 километров (окружность экватора Земли - 40000 км). По военной классификации ракета получила индекс Р-36. Такое оружие должно было стать надежным фактором сдерживания ядерного удара. За океаном откровенно боялись нового оружия русских. Не случайно в НАТОвской классификации ракета получила имя 55-18 «Satan» («Сатана»).
В середине шестидесятых комплекс Р-36 был принят на вооружение ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Новые тяжелые ракеты встали на боевое дежурство сразу в нескольких регионах Советского Союза, под городами: Карталы Челябинской области, Домбаровский Оренбургской области, Ужур Красноярского края, Жангиз-Тобе и Державинск в Казахстане и Алейск. Всего 308 пусковых установок, 30 из них — на Алтае. Они располагались в Алейском, Топчихинском, Усть-Пристанском и Шипуновском районах края. Тридцать красных кружков в центре Алтайского края - так на карте выглядело место дислокации МБР.
Ракеты запускались из-под земли, стартуя из специального контейнера, размещенного в шахтной пусковой установке. ШПУ представляли собой железобетонные сооружения глубиной более сорока и диаметром около восьми метров. Специалисты говорят, что пусковая шахта для баллистической ракеты, что ангар для самолета. Более того, ШПУ так защищает ракету, что та даже после нанесения противником ядерного удара сохраняла свою способность к действию. Специально для управления запуском был построен унифицированный командный пункт повышенной защищенности, который тоже располагался глубоко под землей. Расстояние от ракетных комплексов до Алейска, где находился штаб дивизии, колебалось от 5 до 90 километров.
Когда истекали сроки гарантий или появлялись новые модификации Р-36, вооружение полков обновлялось. Так, в последние годы на боевом дежурстве стояли МБР третьего поколения - РС-20Б (двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета с десятью ядерными боеголовками индивидуального наведения и максимальной дальностью полета - 16000 километров).
«На Вы» и в тапочках
Алтайские МБР располагались в густонаселенных районах края. Несмотря на повышенную секретность, местные жители знали, какие ракеты охраняют военные. «Вдруг кто-нибудь по неосторожности или «по-пьяни» нажмет «красную кнопку»?» - побаивались селяне. Но безопасность функционирования ракетных комплексов всегда являлась особой заботой военных.
Николай Кузин более 20 лет отслужил в Алейской дивизии РВСН. Был начальником отделения эксплуатации ракетного вооружения, главным инженером и начальником штаба технической ракетной базы, экологом дивизии.
«Это только в американских фильмах супермены-террористы ловко управляются даже с самыми сложными военными системами. У профессиональных военных это вызывает улыбку, - говорит Николай Александрович. - С ядерным оружием нельзя быть «на ты». Только «на Вы». Мы в помещение, где располагались ракеты, в тапочках входили. Всюду чистота чуть ли не стерильная была. Надежность ракетных комплексов от несанкционированных действий закладывается уже на стадии производства. Наше дело: выполнить инструкции по обслуживанию объекта и не навредить. Мы получали ракету и знали, из чего она состоит, как ее разместить в шахте, что с ней нужно сделать, чтобы она вовремя стартовала и гарантированно поразила нужный объект. Но запустить ракету без специальной команды не мог даже расчет, который дежурил на пункте управления. Только если получит команду, а вместе с ней коды, шифры, руководство к действию. У нас действовали многоярусная система безопасности и система блокировок, которая не позволяла ни профессионалу, ни тем более дилетанту сделать что-то по собственному усмотрению. У каждого специалиста был допуск только к определенным видам работ».
Ни капли гептила
В 1993 году Россия и Америка пришли к соглашению о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Под договор СНВ-1 попала и Алейская дивизия. Решение о расформировании стало для местных военных громом среди ясного неба. Вместе с уникальными ракетными комплексами под сокращение попали люди, десятки лет отдавшие этому стратегическому объекту. Не только военные, но полторы тысячи вольнонаемных служащих - жителей Алейска и соседних районов.
Мнение Николая Кузина разделяют многие его сослуживцы: «Как назвать то, что было сделано? В газетах писали: ликвидация, реформирование, сокращение, уменьшение совместной угрозы... Все, конечно, так. Но для нас, ракетчиков, это было уничтожением. Мы неделями торчали в строящихся шахтах. Не думали о зарплате, о повышении, только о том, как выполнить приказ. Особенно в то время, когда ставили на боевое дежурство полки. Работали без выходных и отгулов. На износ... Тем не менее, я вспоминаю то время, как лучшее время в моей жизни. Это было настоящее мужское дело, нужное стране и всему миру. Но приказ на ликвидацию не обсуждался. Нас, военных, обязали в безопасном режиме разрушить то, что мы долгие годы оберегали».
Демонтаж боевых стартовых позиций начался в 1999 году. Все работы контролировались на уровне правительства. Сначала от ракет отделили и увезли боеголовки. Потом слили топливо и тоже увезли. Дальше извлекли ракеты из ШПУ. Последний этап: вывод из строя пусковых установок. ШПУ должны были быть взорванными. Много было споров по этому поводу. Верный ли способ был выбран для ликвидации шахт? Да, верный. Наиболее безопасный и экономичный. Когда в шахте не осталось ничего, кроме металлического стакана (кабели, оборудование — все нужное увезли в другие регионы, где стояли на боевом дежурстве такие же комплексы), началась подготовка к подрыву.
«Поначалу со стороны местных жителей было определенное непонимание, сетует Николай Кузин. - Люди боялись воздействия токсичных компонентов ракетного топлива, в частности, гептила. Но я скажу так: работа на объектах была организована таким образом, чтобы ни одна капля жидкости не была пролита на грунт. Это и наша собственная безопасность. Ведь семьи военных и их дети жили рядом. Процесс выполняла большая команда специалистов-ракетчиков. Все проходило под жестким контролем».
Мирные взрывы
После первого подрыва ШПУ по селам прокатилась волна слухов: военные взрывают... ядерные ракеты! Люди стали возмущаться и требовать объяснений. Краевые власти взяли под контроль действия ликвидаторов. Общими усилиями удалось добиться того, что все последующие взрывы проходили под наблюдением не только американских инспекторов, но и краевой комиссии, в которую входили представители органов власти, ученые, журналисты. Подрывом шахт занималась компания «Российские промышленные технологии конверсии», которая до этого успешно провела подобные операции в Костромской области и на Валдае. Технология была хорошо отработана. Пустые шахты наполняли грунтом. На уровне восьми метров ниже верхней кромки по периметру укрепляли заряды тротила по три тонны на каждую ШПУ и взрывали.
«Многотонная крышка шахты отлетала в сторону, как щепка, а огромная верхушка шахтного цилиндра выбрасывалась из-под земли не хуже шарика из игрушечного пистолета, - вспоминает профессор Игорь Суторихин из Института водных и экологических проблем. - Более того, она разрывалась на два-три фрагмента, чтобы удобнее было производить последующую ее разделку и транспортировку. Из каждой шахты фактически изымалось без малого полтысячи тонн высококачественной «корабельной» стали. В земле же оставалась только нижняя часть шахтного цилиндра».
Владимир Горбачев в то время был заместителем руководителя Комитета природных ресурсов МПР по Алтайскому краю. «Во время ликвидации военных объектов Алейской дивизии было много обращений от населения, - рассказывает Владимир Николаевич. - Жители жаловались на ухудшение здоровья и во всем обвиняли военных. Часто в газетах упоминалось токсичное вещество - гептил. На него селяне списывали чуть ли не все проблемы, которые им удалось пережить в эпоху коренной ломки деревенской жизни в 1990-е годы... Я был непосредственным участником процесса и могу уверенно сказать: вреда природе и человеку ликвидация не принесла. Это подтверждают ученые, работавшие в экспертной группе. Причем не только алтайские, но и московские, среди них - известный специалист в области токсикологии ракетных топлив, кандидат медицинских наук Института биофизики Раиса Горшкова».
На долгую память
Первая пусковая шахта Алейской дивизии была взорвана 2 ноября 2000 года, последняя - 9 ноября 2001-го. За один год все 30 ШПУ были разрушены. Торопили американские наблюдатели. Штаты даже вызвались профинансировать работы по рекультивации нарушенных земель, лишь бы русские быстрее уничтожили ракетный комплекс…
Теперь в Алейске на месте ракетной дивизии стоит мотострелковая, переброшенная из Даурии. Большинство офицеров-ракетчиков проходят дальнейшую службу в других воинских частях страны. Практически все, кто попал под увольнение, обеспечены жилищными сертификатами.
Несколько лет назад на заседании Госдумы многие депутаты с горечью говорили, что взорванные ракеты в Алейской дивизии далеко не выработали свой ресурс. Чуть позже министр обороны РФ Сергей Иванов сказал: «Сегодня появилась возможность сохранить в составе РВСН, так называемые, ракеты «Сатана» в двух соединениях. Прорабатывается вопрос еще по одной ракетной дивизии».
Стоявшие на боевом дежурстве в Алейском районе тяжелые ракеты сегодня успешно используются в космических целях. Алтайский край мог бы стать надежной базой хранения МБР, предназначенных для использования в мирных целях, но исправить уже ничего нельзя.
Недалеко от поселка Заветы Ильича, что в пяти километрах западнее Алейска, есть странное поле. Небольшое, соток двадцать. Оно - как плешь среди березовых колков, тополевых лесополос и пшеничных клинов. Это бывшая ракетная точка. Минобороны России не выполнило обещание засыпать площадку черноземом, чтобы вернуть поле пахарю. Так и стоит оно, неухоженное, как и 29 других. Правда, поле постепенно оживает: на нем буйствует трава, кое-где видны подрастающие топольки. Похоже, что скоро здесь ничто не будет напоминать о прошлом. Лишь бы не поросло быльем в нашей памяти то большое дело, которому посвятили жизнь алейские ракетчики.
Благодаря им, богатырям крепости «Воеводы» - офицерам и прапорщикам Алейской дивизии, наше небо осталось мирным. Эти военные свою боевую задачу выполнили.
МАРИНА БАУТИНА (САТОРИ)
Из архива «Российской газеты», январь 2008 года
Похожие статьи:
Рассказы → Искусственное растение
Рассказы → Я выживу!
Рассказы → Руководство по рыбалке
Рассказы → Ощущение П
Рассказы → Куклa
