Выпуск от 3 апреля 2014, четверг

Иллюзии – вот что губит умных и талантливых. Великая ошибка – возомнить себя равным принцу, вести себя подобно помазаннику Божьему, рассчитывать на взаимность знатной дамы. Он считал себя избранным, а его объявили сумасшедшим. Не наказание ли это за обуявшую его гордыню?

Поднимаем руки. Все. Разом. У нас тут все есть, и землекопы, и маляры-штукатуры, и массажисты левой пятки, и космонавты дальнего плавания. Кто прикажете, те и будут, деньги-то нужны… Здоровый толстяра оглядывает нас, как породистых лошадей, вот-вот полезет смотреть зубы и щупать мускулы. Потом накинет уздечку и погонит домой...

Когда в университете, наконец, раздался звонок, Зак выбежал первым из кабинета. Его лицо отражало и радость и печаль одновременно. Занятия на сегодня окончены, однако они будут завтра, послезавтра и вообще ещё добрых три года. Почти все его одногруппники, однако, не торопились покидать учебные стены...

(Vivere est facite, Жить — значит делать. Немного утрированная изнанка нашей реальности.)

Пасмурное небо было солидарно с обитателями колониальной базы «Новая Примавера».  Сегодня был объявлен траур в честь погибшей на приисках группы шахтёров. Флаги приспустили, персонал дружно нацепил на себя маску скорби. Первая смена была в самом разгаре, так что в коридорах было пусто...

Случилась эта история много лет назад в рождественскую ночь. Кому-то она, возможно, покажется  банальной и скучной, поскольку события той ночи, о которых пойдет речь, на первый взгляд выглядят вполне обыденно. Нет в них ничего фантастического или мистического. Но все это только на первый взгляд....

Новый дом не понравился зверю, но Арман влюбился в него с первого взгляда. Высокие колонны, картины на стенах, просторные залы, мраморные лестницы – все это нравилось Арману, но главное – зверь не любил этот холодной простор и достаток.

— Ненавидишь его? – спросил Джек.

— Он убил мою мать. – Арман нахмурился. – И много кого еще. Даже лошадь...

Руки с бархатной, сладко пахнущей кожей скользнули по твёрдой, резной, гладкой поверхности шкатулки. То было прикосновение матери к своему ребёнку, любовницы – к любовнику; такого прикосновения ждут все и вся, чтобы, раскрывшись, подобно самой древней тайне, откликнувшись на идущий из глубины веков и сердца зов, подарить в ответ на ласки и прошения самое ценное, что только может вообразить поделённый на два полушария набор серых клеток..