Нэтель никогда не отличалась особенным научным чутьем, или же «пронырливым нюхом», как называл эту исключительную способность научрук, а по совместительству и директор третьей лаборатории профессор Баум. Вредный и самовлюбленный тип. Что не мешало ему быть до кучи мерзким, толстым, вонючим мужиком, но вместе с тем гениальным и придурковатым ученым.
Совсем неприметная с виду девушка уже второй год работала в седьмом экспериментальном блоке космического корабля «Нуклеус». Крохотная и хрупкая, словно фарфоровая куколка, миловидная, с большими карими глазами, пухлыми губками и стройной фигуркой, извечно скрытой за рабочим белым, как у медсестры, халатом, с головой нырнула в науку, сбежав из дома в поисках приключений.
Кто-то бы даже назвал ее простушкой, столкнувшись, нос к носу в коридоре. Отличить от других лаборанток, численность которых на корабле достигала за пять лет целого взвода, не представлялось возможным. Брали-то по антропометрическим данным, чтобы один к одному. Или в этом случае: одна к одной. Зачем, почему, для чего – никто не объяснял.
Не отличалась она от остальных лаборанток и мозгами – такие же розовые и женские. Все те же базовые кило триста. Плюс сто грамм, полученные в наследство от семи лет обучения в университете, да плюс сто в наследство от родителей – ученых, таскавших кроху за собой с первых дней на всяческие любопытные эксперименты. С соской – чтобы молчала, и в пеленках со звездочками на ткани – чтобы не мешала. Оттого девушка выросла молчаливая, спокойная, скромная, но до жути любознательная.
— Профессор, кажется раствор готов,- Нэтель натянула перчатки по локоть, забираясь в гигантский холодильник по пояс, — раствор созрел еще ночью, судя по записям на компьютере.
— Так вытаскивай скорее, — с нечеловеческим акцентом почти выкрикнул профессор, дожевывая бутерброд с копченой колбасой.
Ужасно лохматый, местами усатый и чудовищно бородатый – в такой бороде очки потерять можно, жадно облизываясь после перекуса, он топтался у стола в нетерпении, спешно внося какие-то данные в компьютер и краем глаза следя за движениями ученицы. Его белый халат, небрежно накинутый на плечи поверх растянутого свитера, был не таким уж и белым. Грязные от колбасы пальцы потянулись было в карман за платком, но на полпути раздумали и вцепились в левый рукав, скомкав и обильно измазав его жиром.
Парующий сосуд, походивший на нечто среднее между колбой и небольшим пятилитровым ведром, спустя несколько секунд занял свое почетное место в центре стола, зависнув в гравитационном поле – соприкосновений с поверхностями стоило избегать, ибо реакции между материями случались разные. Временами забавные, а временами и ужасные. Техника безопасности превыше всего.
— Образец номер тысяча триста третий готов, — радостно продекларировала молодая специалистка.
— Давай колбу, будем проводить испытания на практике, — потирая ладони в предвкушении, словно паук, поймавший в свои сети долгожданную аппетитную добычу, профессор довольно закряхтел и затрясся всем своим толстым телом.
— А мы разве не должны сперва доложить «Совету», а потом уже проводить испытания? – удивилась Нэтель, педантичная и послушная до мозга костей.
— И что мы этому твоему «Совету» скажем? – парировал он моментально, высокомерно и где-то немного с издевкой, - получили раствор, работает или нет – пока не знаем? Мы же только гарантированно его номер знаем, данных с гулькин нос. С таким успехом можно и воду презентовать, да только пользы от нее никакой. По головке никто не погладит…
— Ну, как же так! — снова возмутилась лаборантка, зло уставившись на ряд пустых колб и пузырьков в холодильнике. – Нас же могут депортировать обратно на Землю за нарушение правил!
— Для начала они должны будут об этом узнать, а потом уже депортировать, — профессор ехидно засмеялся, оглядываясь на неисправную камеру в углу, и ткнул в девушку толстым пальцем, — а вот я тебя могу прямо сейчас вернуть в родительские пенаты с формулировкой «потеря связи с лабараторией».
— Вы не посмеете! Как Вы так можете говорить! – возмутилась в очередной рад девушка, но уже не так критично и рьяно. Даже колбу из холодильника достала, на ходу протирая чистой тряпкой.
— А вот так, родная. Меньше знают, крепче спят. Мне надоело отчитываться за вещи, которые впоследствии оказываются никчемными, ненужными и совсем бесполезными. А бывают и жутко вредными для всего нашего корабля! Надо мной уже смеются в коридорах! Некоторые, вон, и стороной обходят! – с пеной у рта запричитал бородач, переходя на крик к концу своего выступления.
— Мы же даже физические параметры раствора не проверили, — попыталась достучаться до начальника девушка с другой стороны, завернув в сторону «непонятно что и с чем его едят».
— По ходу разберемся, — небрежно бросил шеф, по-мальчишески резво скинув с себя засаленный халат, и завалился на стул, — наливай, будем пробовать!
— Держите, — протянула Нэтель пустую стекляшку разбушевавшемуся ученому.
— А ты разве не собираешься со мной?! – удивительно эмоционально спросил научрук.
— Как-то не особо хочется рисковать, — неловко улыбнулась девушка и отступила от профессора на пару шагов, не отводя при этом взгляда и спрятав миниатюрные ручки в огромных карманах.
— Нет, нет, нет, — хлопнул себя по пузу бородач громко и гулко, — вместе изобрели, вместе и будем пробовать!
— Я согласна отдать право изобретения только Вам, — сладко и приторно протянула девушка, мило улыбаясь. Старушка лесть уже выручала Нэтель несколько раз в спорах с научруком.
— Нет, дорогуша. Как говорится, назвался груздем, полезай в кузов! Ты же любишь новые места и планеты! Верно?
— Люблю, — прошептала Нэтель, не в силах соврать о своей страсти к путешествиям
— Ну, вот и решили.
И не сказав больше ни слова, лишь нелепо подмигнув растерянной лаборантке, при помощи нехитрых манипуляций с оборудованием, профессор наполнил пару колб аккуратно до краев и победно развернулся от стола.
Раствор цвел и сверкал. С расстояния пяти шагов казалось, будто уже и не жидкость в колбе, а так – миниатюрное разноцветное одеяло, сшитое из сотен отдельных крохотных кусков и огрызков. Квадратных и треугольных. Больших и маленьких. Зеленых, красных, где-то даже золотых и перламутровых – совсем удивительный цвет. Радуга в колбе завораживала, манила, очаровывала.
Не отдавая отчета своим действиям, загипнотизированная Нэтель молча вырвала пузырек из цепких пальцев шефа и развернулась к компьютеру:
— Какие координаты?
— Никакие, я уже ввел, — усмехнулся шеф, — тропический сад на планете Череды, пожалуй, лучшее место для путешествия.
— До дна?
— Ты что! – возмутился бородач. — Пей только наполовину, нам еще возвращаться домой!
— За Ваше здоровье, — злобно пропищала девушка и тут же исчезла.
— За удачу, — прорычал шеф, хлебнул и тотчас растворился…
***
Нэтель успела только моргнуть. Раствор сработал, перенеся ее тело в другое место сквозь пространство, словно телепорт. Внутри все запело, сердце в груди запрыгало в диком танце, а раствор, оказавшийся на проверку горячим и сладким, уютно устроился в желудке, приятно согревая внутренности. И только она об этом подумала, как сквозняк, вцепившийся в худенькие, костлявые ноги, больно укусил за задницу. И пар, вырвавшийся изо рта при первом же вздохе, заволок все вокруг непроглядной мглой.
— Профессор!? Профессор!? – крикнула девушка, созидая все новые и новые паровые клубы, и в ту же секунду в полуметре от нее материализовался шеф, сжимая сведенными пальцами мерцающую стекляшку.
— Получилось!!! Получилось! – заликовал бородач, но спустя пару мгновений, как только идеально круглое облачко колышущейся ледяной взвеси, стремительно рвануло с небес и намеренно атаковало неудачливого путешественника, целясь точно в глаза и забираясь тому под свитер, он поморщился и посмотрел под ноги.
Толстые кривые лапищи, разогретые в тепле корабля, сейчас по колено погрязли в сугробе. Белая ледяная пустыня распростерлась от края горизонта до края.
— Профессор, где мы? – поежившись от холода пробубнела Нэтель.
— Не знаю, — растерянно произнес шеф, — видимо компьютер напутал что-то с координатами. Это уж точно не тропический лес! Пей до дна, возвращаемся на корабль!!
— Это вряд ли получится, профессор, — Нэтель подсунула колбу шефу аккуратно под усы, уже изрядно припорошенные снегом, — раствор замерз!
— Неувязочка, — только и промямлил профессор, вспоминая в голове время, за которое человек замерзает на морозе.
Похожие статьи:
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Лизетта
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Как открыть звезду?
