Парадоксы творчества

Невежество и гонор.

Как я жил в семье фашистов

Мой дед говорил: «делай добро» и «лишь бы не было войны». Ветеран, вся грудь в медалях, всё тело в осколках и шрамах с той самой, с фашистами.  Он давно уже в земле, сейчас его скелет, похоже, вертится раскаленным пропеллером от того п#&деца, что происходит. Образно выражаясь.

Те поколения, что застали вторую мировую, тихие люди с узнаваемыми потускневшими глазами, готовы были стерпеть любые лишения, но твердили как заведенные: «это не должно повториться», «лишь бы не было войны». А чудным современникам нашим, если конкретно их дом не бомбят, будто бы вообще насрать.

Смотришь на знакомых людей и понимаешь, что и не знал их вовсе. Когда один родственник раскрывается антисемитом, другой с нетерпением ждет, когда же наконец разбомбят Киев, кто-то клепает детали для пушек и не видит в этом ничего зазорного. Выясняется, что люди вокруг сплошь и рядом откровенные трусы, ленивые конформисты, интеллектуально неполноценные нацисты, просто подлецы и подонки.

Почему-то постоянно забываешь, что мы не знаем даже близких людей: мы наблюдаем их только тогда, когда видим; и почти только тогда, когда они видят нас. Всё остальное время их жизней от нас скрыто и они могут быть кем захотят, делать что угодно, думать о вас разные гадости, но вы никогда об этом не узнаете. Мы просто верим, что они те же самые с другими людьми или наедине с собой, но вспомните себя самого: это далеко не так.

Мы думаем, что у родственников и друзей мораль, совесть, достоинство хотя бы приблизительно на том же уровне, что и у нас. Иначе какие же они близкие? Что тогда у нас общего? Выясняется, что и вовсе ничего за исключением совместного прошлого, разделенных воспоминаний.

Ты ничего не знаешь о человеке, пока он не пошел против тебя. Но тогда уже слишком поздно. А когда против тебя пошел близкий человек? Во имя нездоровой любви к своему бесноватому лидеру?

И рвешь отношения каждые два месяца, а потом снова всё спускаешь на тормозах: это же семья.

И поделать ничего нельзя: одного человека в теории можно закрыть на кухне и долго, обстоятельно переубеждать – какие-то минимальные шансы открыть глаза на жуткую правду остаются (хотя ещё два дня воплей ублюдков с федерального ТВ, и он переобуется обратно). Но когда они сливаются в одуревшие толпы, идут маршем на Вашингтон и содомию, а каждый вечер радостно сдают свои мозги зомбоящику на помывку и стерилизацию – просто тушите свет.

Каждый, кто поддерживает эту бесчеловечную диктатуру, либо ничего не знает про Северную Корею, либо ему реально нравится быть рабом. Потому что наш бронепоезд устремился по вполне очевидному направлению, где на конечной станции не будет ни Интернета, ни мобильной связи, ни приличной еды, одежды или техники. Но будут военные парады и публичные казни. Скорее всего, каждый день.

Но самое шокирующее, самое непереносимое в нашем народе – это безраздельное, позорное, сыкливое преклонение перед охамевшим тираном, перед каждым его паршивым шакалом, обличенным хоть толикой власти, хоть самой замшелой корочкой ксивы или униформой палача. Это щенячье восхищение любым идиотизмом, что замыслит наша власть; это радостное визгливое одобрение любого лютого ужаса, что творит она ежечасно как внутри страны, так теперь и за ее пределами.

И до сих пор работает родоплеменная психология каменного века: существует безраздельный авторитет вождя и полное подчинение его жестоким принципам, примитивной догме, и нерассуждающее выполнение его взбалмошной воли. Все свои мысли заглушаются белым шумом официальной доктрины. А вождь выбран раз и навсегда, и если завтра он начнет в прямом эфире жрать живых младенцев на завтрак, то и тут его поддержка не уменьшится, ведь все смерды будут убеждены, что эти младенцы – украинцы, следовательно враги и нацисты. Возможно даже сами примутся ими обедать, если выйдет официальный указ.

Человек, живущий в информационном пузыре лживой гос. пропаганды, не знающий ничего об огромном мире вокруг, закукленный в своих дремучих предубеждениях, как можно к нему пробиться, да и стоит ли? Натурально, жизнь в вакууме залупы сферического коня, pardon my French. Человек сам выбирает свое место во Вселенной.

Но всё равно идешь в ту же раззявленную жадную пасть русского народа, надеясь подточить окровавленные хищные зубы, проповедовать доброту, пацифизм и вегетарианство. Просто у меня всегда в голове была эта кортикальная пятая колонка, что заставляет сомневаться в любой чуши, когда ее назойливо пытаются вешать на уши, и настаивает на формировании собственного мнения, каким бы неприятным оно ни было для окружающих.

Но самоочевидные вещи, почему-то сложнее всего донести до простых людей. То ли слишком рано начинаешь гореть из-за непонятливости собеседника и срываешься на крик и оскорбления, то ли, наоборот, объясняешь скупо и нудно, так как самому не интересно рассусоливать давно пройденное и усвоенное. Может, какой-то не тот язык используешь: или слишком сложный для них, или слишком эмоционально индифферентный для таких важных, комплексных, глубоких понятий. Видимо, то, что ты считаешь самоочевидным для всех, является таковым только для тебя. И такое когнитивное искажение допускает каждый человек, зачастую из-за недостатка эмпатии неспособный увидеть мир глазами собеседника, противника, инородца.

У Стругацких было: «Нашу вежливость они принимают за слабость». А нашу отстраненность и отчужденность они считают презрением и пренебрежением, что и вызывает их резкую, по-детски обиженную агрессию. А с разгневанным человеком искать контакт и вовсе безнадежно.

Впрочем, с судьбой перевозбужденного народа добросердечное начальство уже вполне определилось. Полуофициальное кредо русского человека, постулированное властью, звучит теперь так:

«Только смерть на фронтах спасет тебя от ДТП, ЛСД и ЛГБТ»,

а вкратце: «Кроши укропов!»

В истории всё повторяется (первый раз в виде трагедии, второй раз в виде «Швейка»), вся агрессивная риторика, самовлюбленная наглость лозунгов, детская обида на весь мир, безрассудные провокационные действия российских властей как под копирку – нацистская Германия конца 30-х. Имеющий глаза и уши да услышит, только вряд ли поймет. Именно с когнитивными способностями у сограждан главная проблема. По-видимому неразрешимая.

НЕТ ВОЙНЕ!

НЕТ ФАШИЗМУ В МОЕЙ СТРАНЕ!

Ядерная зима близко, десятый месяц последней войны

Нос. Записки сумасшедшего

Мы мастера отрицать очевидное. Нос что-то учуял и скривился, но пред глазами будто пелена.

Жить на дне зловонной ямы – заманчивая перспектива на годы вперед. Упорно и страстно обожать жопу, возникающую на пару минут в просвете над головой – долг и святая обязанность каждого верноподданного холопа. А когда жопа протрубит последний поход и осыплет покорное стадо россыпью коричневатых повесток, схватить что под руку попадется – кувалду, дреколье, кистень – и вперед ломать, крушить живое и хрупкое, дробить кости, пробивать черепа! Сладка и прекрасна смерть во славу тирана! Особенно чужая. Гойда!

Дисклеймер:

может вызвать неконтролируемое горение мягких тканей вокруг седалищного нерва;

Контент:

ярая отповедь, наглая проповедь, затем слабое утешение и робкая надежда.

Примерно такой эффект хочется производить на людей каждый раз убеждая, доминируя, но вот что-то пошло не так:

Типовой кошмар: ты плывешь по озеру, уверенно рассекая воду, и вдруг оказываешься в вязком, вонючем, хлюпающем болоте. Твои мощные гребки застревают в этом тянущем киселе, ты тонешь, тебя накрывает паника. Ты совершаешь тысячу мелких бессмысленных движений; лихорадка, жар, озлобленность искажают восприятие, рисуют внешний мир полем боя за безнадежно идущую ко дну самооценку.

Совсем другое существо: прямоходящее, говорящее, но не Homo Sapiens. По крайней мере типичный, зазнавшийся представитель вида с верхотуры эволюции от собрата отказывается, отмахивается, выдавливает хоронить за церковную оградку. И если зорко всмотреться, внезапных отличий действительно набирается достаточно.

Сколько раз такое было: ты ждешь не один год, уж весь извелся, почти перегорел, но вот выходит, выходит: новое произведение любимого творца! ты хватаешь и поглощаешь жадно (или наоборот – эстетствуешь, тянешь, смакуешь), а в результате – изжога, тошнота, боль от разочарованья…

ведь очень хочется, правда? Слава, деньги, статус, плюс фанаты, внимающие каждому слову, вожделеющие хоть клок с недоступного тела. Только святой с двадцатилетним стажем аскетизма и суровой схимы осмелится осудить за это.

Самая читающая в мире страна разучилась читать. Библиотеки и книжные магазины живописуют прелести постапокалипсиса. Тысячи авторов прозябают в нищете и безвестности; на весь русскоязычный мир последние лет 20 нет культовых писателей кроме Пелевина. И никогда уже не будет.

Уж 30 лет миновало, как мерзкий выродок искусства – соцреализм был благополучно закопан за кладбищенской оградой истории, и всё прогрессивное человечество выдохнуло спокойно: казалось, что беззастенчивая пропаганда и наглая промывка мозгов канет в лету вместе со своими легендарными пращурами – киностудией им. Довженко, и ее разжигающими испанский стыд «шедеврами»: «Аэроград», «Земля» и остальной назойливой лицемерной клоунадой.

Семь миллионов лет назад окончательно разделились два вида: человек и шимпанзе. И за это титаническое время, через тысячи и тысячи поколений, сквозь десятки расцветших и рухнувших цивилизаций, можно было создать что угодно, можно было улететь в космические е@#ня, освоить полгалактики, а мы (люди, не шимпанзе) придумали «Пусть говорят» и «Дом-2», бьюти-блоги, «Инстаграм» и «ТикТок»; придумали, размножили, уткнулись поникшими тыквами в мерцающие мониторы и отекли мозгами. Обезьянки долго ржали. И отказались от эволюции.