Рассказы

любовь и смерть

— Цивилизация, обнаруженная на данной планете, может быть названа цивилизацией только условно, — занудствовал Первый. – Согласно данным бортового ИскИна, обитающие на поверхности якобы-разумные существа находятся на примитивной ступени развития. Они верят в демонов, обожествляют силы природы, поклоняются деревьям. Им неведомы радости интеллектуальных игр, тестов Тьюринга-Хокинга, медитации на голубой экран. Эти гуманоиды все время посвящают войнам и пирушкам. С женщинами! — при последнем слове Первого передернуло. – Они даже размножаются примитивно-половым путем. Не вижу смысла во всегалактическом масштабе спускаться на поверхность и тратить время на изучение примитивной культуры этих народов и народцев.

Круглый стол капитанской каюты с момента аварии стал местом обсуждения наболевших проблем команды. Манду отвернулся и тоскливо уставился в иллюминатор. Дальше этой солнечной системы им теперь не уйти. Хорошо хоть, что нашлась планета, на которой можно жить. Впрочем, бывший помощник капитана, а ныне царь грустил не по родине, а по обычной, свободной жизни. Вся эта навязанная власть была отнюдь не его мечтой...

Я собираюсь рассказать о событиях, приведших ко второй Великой Октябрьской революции.  Начались эти события, как ни странно, с выигрыша в лотерею мною, колонистом Марса экскурсии на Землю. 

Это сейчас Марс — зеленая планета, покрытая непроходимыми джунглями двадцати метровых яблонь, банановых пальм, вековыми грушевыми гигантами, зарослями ежевики, черники и полями гигантской пшеницы. Это сейчас в рекламных проспектах Марс называют "Великой Житницей Земли", "Закромами Давида", "Землей обетованной", "Эдемом господним". А всего немногим более ста пятидесяти лет тому назад Марс, представлял собой пустыню, выжженную радиацией и песчаными ветрами. Несколько колоний героически сражались с его негостеприимной природой. 

Я был тогда молод, волосы на моей голове еще невозможно было сосчитать, и девушки волновали кровь значительно более, нежели теперь, когда я смотрю на них с тихой улыбкой, лишь созерцательно любуясь их красотой.

Так как с времен тех событий прошло слишком много времени, да и память подводит меня так же часто, как вставная челюсть, то я буду частенько прибегать к новомодному изобретению — ментоскопу, который вылавливает из головы события столетней давности с хронологической точностью.

Проснувшись однажды абсолютно одному, трудно принять новое ощущение реальности. И что то-то неуловимое витает в воздухе. И эта встреча с неизвестного рода тьмой… От себя не убежишь...