Каталог статей

За окном стоял обычный, серый день.

Я сидел на мягком диване перед телевизором. Показывали какой-то очередной ситком. Сериал казался абсолютно несмешным.

Я дотянулся до пульта, нажал кнопку «Выкл.». А еще, помню, подумал: вот бы вся эта телевизионная ерунда разом исчезла! И, смотрю, вместо того чтобы выключиться, телик стал передавать новости. Я вывел на экран информацию и с удивлением обнаружил, что канал остался тот же самый. Просто вместо сериала вдруг пошел новостной выпуск. Я щёлкнул пультом еще раз. По соседнему каналу тоже шли новости. И по соседнему соседнему… Кроме последних событий, наше телевидение ровным счетом ничего не показывало.

Я выключил телевизор вторично, и на сей раз он меня послушался. Я был удивлён и заинтригован. Даже зашёл к соседям – поинтересоваться, все ли у них в порядке с телевизором. Оказалось, что да...

Вечером пришёл Димка...

Раздался выстрел. В коридоре запахло порохом, и входная дверь слетела с петель. В квартиру вбежало несколько полицейских, четыре или пять. Все – с пистолетами наголо.

            — Стоять!

            — Полиция!

            — Санчес, выходи с поднятыми руками!

            Санчес Кровавая Гора подскочил в кресле. Копы вышибли дверь и ввалились к нему на хату! Он слышал их крики и почти чувствовал их собачью вонь...

— Закурить есть?

            Демон выглядел измотанным и недовольным.

            Ангел вынул из пачки сигарету и бросил собеседнику. Тот поймал её, применив сверхъестественную силу, и зажёг от своей ауры.

            — Задница в конце туннеля! Как я устал… — затянувшись, сказал демон.

            — Что, тяжёлый случай?

            — Тяжелее первородного греха...

— Холмс, по-моему, вы превратно понимаете выражение «ничего лишнего», — отдуваясь, сказал я.

   — Что вы имеете в виду, дорогой Ватсон? — Дыхание моего друга тоже было сбивчивым.

   — Вот, скажем, тот случай с профессором Мориарти: мне думается, когда он говорил «приходите, я хочу с вами побеседовать», то имел в виду несколько иное. Немного опрометчиво было являться на встречу с ним в выходном костюме, не прихватив с собой револьвера.

   — Вы считаете, мне стоило облачиться в свой обычный наряд?..

— Ну что ты? Идешь? – он обернулся, посмотрел на меня.

— Да нет… Ты иди, иди давай, я остаюсь.

— Чего ради?

— Да того ради… — у меня похолодели ветви, стало страшно, — я хочу… в жертву.

— Да что вы все как сговорились? Тоже мне… ну дело-то ваше, вам умирать… не мне.

Он ушел, мы остались – я попытался поговорить с остальными, они меня как будто не слышали. Может, и правда не слышали, может, уже считали себя мертвыми.

Я тоже считал себя мертвым.

Почти.

Но прежде чем умереть, я должен был стать богом на празднике.

И меня украсят звездами.

Белая вьюга.

Выйти из круга:

Рушит наш мир

Горе – вампир.

Белая вьюга.

Выжить без друга:

Замкнут навек

Труп — человек.

Часть 1

            Небо сыпало на землю крупные белые хлопья. Они липли к одежде; забивались за шиворот; сливаясь в единый мягкий поток, застили глаза. Эд Грин вытряхнул снег из-за воротника, поудобнее устроился на хрустящем, сверкающем белизной ковре и поднёс к глазам бинокль. Сквозь плотную занавесь очень сложно было хоть что-то разглядеть, и мужчина всматривался и всматривался вперёд, боясь упустить момент, когда по горной дороге проедет автомобиль.

Эд сидел здесь уже несколько часов. Его восхождение закончилось в четыре часа пополудни, когда ещё светило солнце и не было ни малейшего намёка на снег. Одолев последние метры и отдышавшись, Эд примостился за сугробом, у края оврага, открыл рюкзак, вытащил воду и сэндвичи. Жадно поедая свой нехитрый обед и запивая его «Бон Аквой», он то и дело поглядывал на бегущую внизу дорогу. Слишком много сил было потрачено, чтобы упустить удачу в самый последний момент, чтобы лишиться надежды, шанса, который был ему жизненно необходим.

            Эд Грин потерял возможность выбора в тот день, когда в автокатастрофе погибли его жена и сын...

…проснулся.

            Рывком сел на кровати.

            Частое и тяжёлое дыхание, взбесившееся, бьющееся в нервном приступе сердце и ужасающие образы перед глазами. С него ручьями тёк пот.

            Прошло несколько минут, прежде чем Эд окончательно пришёл в себя. Вынырнул из того, что оказалось сном, жутким и беспощадным кошмаром. Несколько минут для того, чтобы вернуться в настоящую реальность и вновь привыкнуть к способности видеть окружающий мир таким, какой он есть.

            А мир Эда к этому моменту ссохся до маленькой комнаты.

            «Где я оказался?»...

Ремонтник с охранником явились через десять-пятнадцать минут, хотя, может быть, прошло больше или меньше времени: в «камере» без окон оно терялось и растворялось. Охранник был другой – не такой высокий, но более грузный, а ремонтник – худой и вытянутый, как фасолина.

— Так ты и есть тот забияка, который надавал старине Генри по мордасам? – Охранник усмехнулся. – Сиди тихо, и тогда ты не познакомишься с моим дружком кольтом. – И он похлопал по кобуре с пистолетом.

Охранник поставил чемоданчик с инструментами на пол, открыл его, достал кусачки. Пока он обрезал провода, Эд рассматривал содержимое чемоданчика.

— Зачем тебе понадобилось ломать систему, а? – Толстый охранник зыркнул на Эда, но тот не ответил. – Что молчишь-то? Как тебе вообще это удалось?

— А тебе не рассказали? Я вежливо попросил болты, они сами и отвернулись.

Толстый взгоготнул.

— Шутник.

Эд улыбнулся – и бросился вперёд, изо всей силы толкнув ремонтника...

Гринвич-роуд, 27. В этом доме жила Элайза Уитакер, девочка с тёмными волосами и голубыми глазами. Её родители были порядочными и верующими людьми; можно было бы даже назвать их строгими, но эта строгость никак не распространялась на Элайзу. Они не интересовались, куда она идёт гулять, — разве что мать бросала короткую фразу: "Ты на улицу? Надень куртку". Элайза кивала и шла гулять в одной толстовке.

   За успехами дочери в школе следил отец. В перерывах между баскетбольными матчами он сворачивал спортивную газету и интересовался, какие Элайза получила оценки.

   — Да так… — отвечала девочка. — Опять была математика. Эта злючка мисс Блум снова ко мне придиралась. На физ-ре я проводила зарядку… Ладно, я пойду, пап.

   — Ну, иди, иди, — бубнил себе под нос отец и разворачивал газету как раз к тому моменту, когда заканчивалась реклама.

   Под восторженные крики болельщиков и "slam'ы"-"jam'ы" комментаторов Элайза поднималась на второй этаж, к себе в комнату, включала музыку, ложилась на кровать и… может, звонила своей подружке Трэйси или открывала книжку, или разглядывала потолок, размышляя о чём-нибудь... 

Следующим был урок изо. Элайза любила рисовать, но требования, которые предъявляла к ученикам мисс Фло, абсолютно девочку не устраивали. Она хотела рисовать в своей манере, но эта манера, в свою очередь, не устраивала мисс Фло.

   Учительница изо была пожилой незамужней женщиной, которая искренне полагала, что, при должном старании, из любого ученика может получиться Санти, Айвазовский, Ван Гог или Дали. Элайза не хотела гнаться за мастерами — она приходила на уроки изо, чтобы рисовать. Но мисс Фло каждый раз критиковала её, причём прилюдно, а потом, уже наедине, по секрету, говорила, что она, Элайза, её любимая ученица. Девочка плохо понимала логику учителей, а над логическими вывертами мисс Фло предпочитала вообще не задумываться.

   Когда урок закончился, ученики высыпали на перемену, чтобы узнать приятную (для них) новость: спаренного урока физкультуры сегодня не будет. Физрук уволился, а нового пока не нашли. Никто из учителей не может провести свои уроки вместо отменённых, так что детей отпускают домой. Кто-то из особо эмоциональных детишек разразился громким "Ура-а-а!", и плотный поток из радующихся детей хлынул в раздевалку. Толпа разделилась на группки, потом на отдельных учеников, которые (пока школьное начальство не отменило своего решения) с невероятной радостью на лицах выбегали из школы...

   ...- А что было дальше? — спросила Элайза.

   — Где? — не поняла Трэйси.

   — Ну, в том фильме.

   — А-а… М-м… А на чём я остановилась?

   Элайза напомнила, и Трэйси продолжила пересказывать сюжет... 

Рецензия на рассказ Татьяны Левченко "Пугало"

Рецензия на рассказ Татьяны Левченко "Если в кране нет воды"

Рецензия на рассказ Владимира Кузнецова "Praetori Imperialis"

Рецензия на рассказ Механника Ганна "Амнистия"

Рецензия на рассказ Механника Ганна "Аллилуйя!" (сокращённая для конкурса "Блэк Джек — 10" версия)